— Я не думаю о вас плохо, мистер Бреннан. Очень мило с вашей стороны, что вы зашли и принесли мне цветы. Может быть, вы зайдете и выпьете чаю?
Его лицо засияло.
— Это очень любезно. Я бы не отказался от чая.
— Тебе надо идти, Джек.
Джек свел брови.
— Нет, не надо. Нет ничего срочного.
— Да нет, есть. Надо забежать в пару мест. Бери мою машину и поезжай. Ты ведь помнишь, я говорил тебе, что у нас с мисс Мюррей есть дела.
— Ну, тогда, ладно, — пробормотал Джек. — Но я не понимаю, чем могла помешать одна чертова чашка чая. Доброго дня, мисс Мюррей.
И он, сгорбившись, побрел к машине; с кепки стекали капли дождя.
— Ты мог хотя бы позволить ему зайти, чтобы укрыться от дождя, — заметила Джуд.
— Но ты сама, кстати, тоже не особо торопишься пригласить меня в дом, — Эйдан наклонил голову, изучая ее лицо. — Ты, наверное, все еще сердишься.
— Ты же не принес мне цветы, — но она отступила назад, разрешая ему пройти в дом и закапать ее чистый пол.
— Ну, теперь я знаю, как нужно поступить в следующий раз. А ты, как я вижу, наводишь порядок. Здесь пахнет лимонным маслом — такой приятный, домашний запах. И, если ты дашь мне тряпку, я вытру всю сырость, которую развел в твоем прекрасном, чистом доме.
— Я сама позабочусь об этом. Мне необходимо подняться наверх, взять магнитофон и все остальное. Мы будем работать на кухне. Ты можешь пока пройти туда.
— Хорошо, — своей ладонью он накрыл ее руки и был награжден хмурым взглядом.
Он осторожно взял у нее цветы:
— Я поставлю их во что-нибудь, чтобы они не выглядели так жалко.
— Спасибо, — чопорная вежливость была единственным оружием, с помощью которого она могла противостоять этому мокрому обворожительному мужчине у нее в прихожей. — Я вернусь через минуту.
Она отсутствовала дольше, чем обещала, но, вернувшись на кухню, увидела, что Эйдан поставил цветы в одну из бутылей Старой Мод и уже, со знанием дела, заваривал чай.
— Я развел огонь в камине, чтобы здесь было тепло. Ты не против?
— Конечно-конечно, — Джуд старалась не раздражаться на то, что он справлялся со всем в три раза быстрей, чем она. — Присаживайся. Я налью чай.
— О, ему нужно еще немного настояться.
— Я в курсе, — пробурчала она, открывая шкаф, чтобы достать чашки и блюдца. — Мы в Америке тоже завариваем чай.
Джуд развернулась к столу, расставила чашки, а потом прошипела:
— Хватит пялиться на меня.
— Прости меня, но ты уж очень хорошенькая, когда такая возбужденная, с волосами, выбившимися из прически.
Ее глаза бунтарски сверкали. Она так остервенело втыкала волосы шпильки, что можно было запросто продырявить голову.