— У мистера Стоуна короткое совещание, — сообщила ей девушка. — Может быть, присядете? Могу ли я что-нибудь предложить вам? Кофе, чай, шерри?
— С удовольствием выпью чаю, — ответила Тейлор, усаживаясь в одно из удобных кожаных кресел кремового цвета.
Кремовые тона и розовое дерево. Целая стена занята окном, выходящим на город. Полотно Шагала на стене — единственное красочное пятно в этой комнате, выдержанной в спокойных, строгих тонах. Это была личная приемная Гаррисона, и здесь всегда было очень тихо.
Тейлор ждала не более десяти минут. Затем послышался мягкий звук зуммера на столе у секретарши. Тейлор удивило, что никто не вышел из кабинета Гаррисона. Наверное, там были две двери — вход и выход, — так, чтобы никто из присутствующих в приемной не знал, с кем он только что встречался.
Хотя Тейлор уже не раз бывала в кабинете Стоуна, она не переставала восхищаться его великолепием. Кабинет был похож на слегка уменьшенную копию библиотеки в музее Фрика: панели до половины стены, ковровое покрытие цвета бордо и огромный письменный стол из красного дерева, затмевающий своим величием все остальные предметы, находящиеся там.
Гаррисон стоял возле занимающих всю стену книжных полок, перед своим личным баром.
— Что ты пьешь? — спросил он, плеснув немного виски в хрустальный стакан.
— Чай, — ответила Тейлор.
— Не хочешь чего-нибудь покрепче?
— Нет, спасибо, — сказала она и подошла к нему.
Гаррисон указал рукой на кресла возле окна.
— Давай-ка усядемся поудобней, — предложил Гаррисон. — Вот эта статья. Ты успела ее прочесть?
— Нет, — мотнула головой Тейлор и протянула руку за газетой, открытой на странице светской хроники. В газете она прочла следующее:
«На днях знаменитого кинорежиссера Энтони Франко видели в престижном ресторанчике «Маленькой Италии» «У Луиджи», державшим в руках восхитительную ручку Тейлор Синклер, которая недавно была введена в состав специальной президентской целевой группы Гаррисона Стоуна. Мисс Синклер — восходящая звезда на небосклоне рекламной индустрии, очевидно, очень умна. Но ум, несомненно, не является единственным ее достоинством. Кто знает, может быть, здесь зарождается роман? Следите за развитием событий».
Тейлор рассмеялась.
— Если бы Энтони Франко пригласил поужинать манекен с витрины универмага, эти газетчики тоже решили бы, что зарождается роман.
— А он действительно зарождается? — тихо спросил вдруг Гаррисон.
Тейлор взглянула ему в глаза, и улыбка ее угасла. Слишком серьезным было выражение его лица.
— Почему вы спрашиваете меня об этом? — ответила она вопросом на вопрос. — Ради Бога скажите, что происходит? Почему вообще кому-то есть дело до того, что я встречаюсь с Энтони Франко?