Но в душе все же тлела искорка надежды. Что-то должно произойти. Не может же это длиться вечно. Что-то будет, я верила в это. И это произошло – приехала Ольга.
Ее появление встряхнуло меня. Так относиться к ребенку было не по-человечески. Невинное, всеми обманутое дитя! Что станет с Ольгой через месяц или два? Превратится в наркоманку, как мы с Татьяной? Станет психически ненормальной? А может, кончит жизнь самоубийством? Или согласится со своим положением и проработает много лет на Марата и К°?
В первый свой день здесь Ольга сидела как напуганный воробышек на своей кровати и вертела головой.
– Девочки, скажите что-нибудь, – жалобно попросила она.
– А что тебе сказать? – откликнулась Татьяна. – Ты тоже будешь работать.
– Работать? – вскрикнула я. – Ты это называешь работой?
– Эй, не бузите, старушки! – закричал из гостиной Арон. – Мне надо поспать.
– Это рабство ты называешь работой? – прошипела я, убавив голос.
– Работа как работа. Тут в Швеции намного лучше, чем в Москве. Здесь у меня, по крайней мере, крыша над головой.
– Они же тут над нами издеваются! Унижают!
– А, одна или две оплеухи не считаются. Какое же это издевательство? Тебя что, папаша никогда не бил?
– У меня не было отца, а мать пила, ты знаешь это. Я выросла с бабушкой.
– Вот видишь? – победоносно произнесла Татьяна. – Что, тебе лучше было тогда?
– Меня никто и никогда не бил. Никто не принуждал становиться на колени, – я опять сорвалась на крик. – Никто не вынуждал заниматься проституцией!
Ольга заплакала.
– Прости, Оля, я не хотела тебя обидеть, – обратилась я к ней.
– Какой ангел! Ты полагаешь, что я захотела стать проституткой по собственному желанию?
– Вообще-то да.
– У меня не было выбора, – возразила Татьяна. – Мне нужно было вытащить из детдома брата. Они там над ним издевались, избивали и… и…
Татьяна тоже разразилась слезами.
– У человека всегда есть выбор, – произнесла я.
– Так чего же ты тут сидишь? Иди, уходи отсюда.
Я замолчала.
– Ну, что же ты не уходишь?
– Ты хорошо знаешь. Я не могу…
– Ты только что сказала, что у человека всегда есть выбор. Твой выбор – выставлять свою п… на всеобщее обозрение. Причем совершенно бесплатно. Я-то хоть получаю за это деньги.
Татьяна была права. Ведь я могла и не делать этого, но… ценой избиения. Меня бы забили до смерти, и я бы тогда перестала быть рабыней. Но я выбрала жизнь, а значит, выбрала проституцию и рабство.
– Нет, – сказала мне докторша, – ты выбрала шанс выжить.
– Ты называешь этот ад жизнью?
– Нет, но ты же выжила. Теперь ты свободный человек.
– Я больше не человек. Я живой труп.