— Вот что у меня есть. Выбирай.
Крупная, тошнотворно похожая на оригинал, металлическая Сколопендра болталась туда-сюда перед самым подбородком Артура. Вслед за Сколопендрой на свет появилась Стрекоза. Затем Шмель. За Шмелем Паук, за Пауком Бабочка с ажурными крыльями. Мальчишка сунул ладошку за ворот, пошарил там, словно ощупывая что-то (Артур заметил еще один кожаный шнур, потертый сильнее прочих), но, так ничего больше ничего и не вытащив, пожал плечами.
— Давай твою!
Пацаненок цапнул грязной рукой футляр. Щелкнул замочком.
— Вах! — причмокнул, удивленно приподнял бровь. — Морж? Британия скидывает Моржа? Что? Закончился? Наигрались? Или больше не морозит?
— Я всего лишь курьер. — Артур действительно не знал, чем было продиктовано решение ордена избавиться от Моржа — вещи сильной и опасной, но это и не входило в его полномочия. «Джентльмен не должен пытаться узнать больше того, чем ему знать полагается», — голос деда зазвучал в ушах так, словно тот находился рядом. Стоял за Артуровой спиной и дымил сладкой сигарой. — Меняю Моржа. Проверишь?
Турчонок двумя пальцами подцепил фигурку за ласту и, подкинув амулет высоко к потолку, так чтобы на него попал прямой луч света, удовлетворенно кивнул. Незаметным ловким движением схватил Моржа, как будто выдернул из воздуха, и выжидающе уставился на Артура.
— Мы рассчитывали на Гусеницу, — признался Артур. — Прошлый курьер доложил, что она здесь.
— Была, да только что сплыла, — хмыкнул турчонок. — Вы тут не одни ходите. Все ходят. Немцы ходят. Французы ходят. Американцы… Даже японцы ходят. Русские вон. Твои старшие будто не знают — у менялы ничего не задерживается.
— А куда сплыла?
— Ха, ха, ха. — Он не рассмеялся. Просто противно протянул «ха, ха, ха». — Англичане всегда думают, что если кто-то не англичанин, да еще и маленького роста, то он набитый дурак.
— Я должен был попробовать, — признался Артур. Впрочем, он, кажется, догадывался, куда сплыла Гусеница.
— Ну. На что меняешь? Или до вечернего намаза тут проторчишь?
— Бабочка… — Артур сделал вдох поглубже и повторил еще раз: — Если не Гусеница… Тогда Бабочка.
Выполнение приказа не требует раздумий. Счастлив раб, вассал, солдат, ученик — им не полагается выбирать, решать, сомневаться и отвечать за ошибки. Сказали убить — убить! Сказали помиловать — помиловать. Сказали «Гусеница… или Бабочка». Значит, Гусеница или Бабочка. И только в такой последовательности, и ничего кроме. Хороший ученик послушен и не допускает интерпретаций. И поскольку Гусеницы у менялы не оказалось, Артур выбрал Бабочку — предмет вожделения героев, шпионов, убийц, актеров и параноиков… Артур на мгновенье дал волю мечтам и вообразил, что бы делал он, обладай он Бабочкой лично. Сперва фантазия Артура забросила его в тело владельца паба на Хай-стрит. «Вот этого студента и его спутников отныне и навсегда обслуживать бесплатно», — объявил Артур подавальщицам Мэри толстой и Мэри тощей, и те закивали так часто, что стали похожи на китайских болванчиков. Затем Артур в образе капитана кембриджской команды гребцов перевернул лодку у самого старта, позволив Оксфорду победить с огромным отрывом… но тут же решил, что это неспортивно, и немедленно во всем сознался судьям. Мысленно побыв немного деканом, затем близнецами Эгертон по очереди, затем, для разнообразия, своим дворецким Питером Хоупом, Артур робко примерил на себя тощую Мэри (кстати, примерить Мэри — неплохой каламбур, хоть и слегка скабрезный). И вот так, в теле тощей Мэри, он подошел к высокому зеркалу в гардеробной своей лондонской квартиры, дотронулся руками до тугих локонов, провел тыльной стороной ладони по лбу, потом ущипнул сам себя за нарумяненную щечку, потом погладил шею, потом коснулся груди… Артур сглотнул и покраснел, живо представив все открывающиеся владельцу Бабочки перспективы. Но вовремя вспомнил, где и зачем находится.