— Она тебя выбрала! — Лицо мальчишки, его поза, его взгляд — все это кричало, вопило и жестикулировало: «Невозможно!» По крайней мере, именно так могли выглядеть титры к кадру из немого кино. Чумазый турчонок, обхватив лохматую голову руками, в ужасе полуприсев, таращится снизу вверх на юношу в европейском костюме из дорогой ткани. Юноша явно недоумевает, отчего немного нервно теребит рукоять зонта. И подпись готическим шрифтом: «Невозможно!»
Артур никак не мог понять, из-за чего так вдруг всполошился меняла. Ну, прижег его металлический жучок — что с того? Бывает. Предметы частенько сами выбирают владельца. Так бездомные собаки увязываются за случайным прохожим. Это не признак уникальности и не указание на избранность или великую миссию. Да ничего это не значит, всего лишь каприз предмета. Случайное совпадение. Единственное в таких случаях негласное правило — предложить вещь тому, кого она отметила вниманием. А там, дорогой избранник, хочешь — соглашайся, хочешь — нет. Понятно, если бы на месте Божьей Коровки оказались Морж, Гусеница или хотя бы та же Бабочка. Все же жаль безвозмездно расставаться с предметами, за которые всегда можно получить хорошую мзду. Но вещь, свойства которой имели весьма сомнительную ценность… Вещь бестолковая и в каком-то смысле вредная. В самом деле, ну кто захочет постоянно путаться в выборе? Кого привлекает бесконечное топтание на перепутье, даже если одна дорога из семи ведет прямиком в рай или в тот уютный паб, что возле книжного магазинчика под желтой вывеской… Ведь кроме дорожки в рай существует еще целых шесть. А удобных указателей вроде «Пойдешь налево — зонтик потеряешь. Направо пойдешь — встретишь Сесилию Эгертон. Прямо пойдешь — получишь булыжником по темени», увы, не существует.
Нет. Артур определенно не понимал, чего это меняла так взмок и покраснел. Тем более будущий Хранитель присвоить предмет все равно права не имел, да и прямой приказ магистра гласил: «Гусеница или Бабочка… И ничего кроме!» Ничего! Поэтому Артур намеревался просто и без лишних экивоков отказаться от «подарка судьбы». Однако стоило ему озвучить это свое намерение, как турчонок разозлился и заверещал громко, сглатывая от волнения окончания:
— Ты… ты… Ты не понима… Случайностей не быва! Слышишь, не быва! Вы, европейцы, счита, что все зна, что в ваших руках сила, а в ваших головах разум. Вы дума, что ваши правила — правильные. Вы уверены, что умнее всех… — Осман отвернулся в сторону и уставился куда-то в пустоту. Ладошки его то сжимались в кулачки, то разжимались. Точно он хотел, но никак не мог решиться и произнести что-то важное.