— Тогда номер телефона дайте. Или номер тоже не знаете?
Бравин растерялся. Соврать, что не знает телефона — не мог: ведь при нем же, дубина стоеросовая, звонил. А как пойдет этот ухарь к Алешке, да предложит 85 тысяч, а племяш поймет, что хотел дядя Толя пятерку урвать для себя! Эх, дурак старый! Влез в эти сложности, а теперь неизвестно какими путями выковыриться.
— Не знаю я никакого телефона, — угрюмо проворчал он и, на всякий случай, подошел к двери. — И адрес не знаю. Считай, не было у нас с тобой разговора.
Дима сотворил огорченное лицо, хотя уныния не испытывал: выболтал Анатолий Иванович нужное имя — Бравин… Алексей Юрьевич. И про Москву. Вот и нужный расклад… Да, глуповат дядя! Если и племянник из того же теста — считай, участок у нас в кармане.
Именно в таком благодушном настрое отзвонил он Павлу резюме от встречи. Но тот неожиданно жестко остановил смешливость Димы.
— Вижу, тупость заразительна. Совсем ты рассредоточился. Таких, как рассказываешь ты, профанов в бизнесе — раз-два и обчелся! Почти нет. А рассчитывать, что в одном деле сразу два дурака — это, значит, стать третьим… Короче, вижу, что ты несерьезно подготовился к этой беседе. Наша удача, что хвостик мы зацепили. А теперь соберись и прикинь, что следующий оппонент — хитрый и умный делец. И на всякий его вопрос у тебя должен быть готовый ответ. И ответ веский, убедительный.
Жесткая установка перестроила Диму. От недавней снисходительности не осталось и тени. Прежде чем выехать в Москву, он побродил по Лозовому в поисках зацепки. И нашел: на краю поселка было обустроено кладбище. Небольшое, без ограждения… Ни деревца, ни кустика. Только скромные холмики с серыми плитами. Лишь одна могила выделялась: высокий гранитный стояк с выбитой по-арабски эпитафией. Но Дону и не нужен был перевод. И так ясно: спи спокойно, любим и скорбим… что-нибудь в этом роде. Главное — имя упокоенного — выбито по-русски: Хаджи Гамидулла, 1903–1978. А под этими цифрами — уточнение: 1-10 — это под годом рождения и 8–3 — день и месяц смерти. Прищурив глаз, Дон улыбнулся. «Вот и мотивировка появилась: 1-10-1903 года. Стало быть, первого октября ему исполнилось бы сто лет. Отлично! Итак, Хаджи Гамидулла».
Так что пришлось Диме перестроиться и немало потрудиться, прежде чем покинул он скудную и неприметную землю Лозовой. Но зато перед Алексеем он предстал уже с достаточно серьезным обоснованием.
… — Я достаточно хорошо знаю моего дядю, поэтому могу биться об заклад, что вы предложили ему сто тысяч.
Дима слегка улыбнулся, как бы удивляясь прозорливости визави, и покачал головой. Но не возразил.