— Чистая работа, — сказал то ли Бог, то ли врач, любуясь на свое создание, которое уже не волновалось о высших смыслах, заключенное в уверенность собственных смеющихся слов».
Человек закончил чтение, положил листок в карман и отошел к стене. Остальные люди молчали какое-то мгновение, потом Степан Узюк сказал:
— Ну… Клево, особенно — про «радостный вкус» кофе.
— Мне не очень понравилось, — сказал Антон Дзерия.
— Ну почему, — задумчиво проговорил Вельш. — Тут присутствует полная ясность выражения, то есть задача абсолютно адекватна тексту.
— Ясность — это же не главное, — сказал Дзерия. — Это должно быть искусством, независимо от того, насколько текст ясен, или, наоборот, полностью темен.
— Я не говорил о ясности текста! — воскликнул Артем. — Я говорил о ясности изложения своих мыслей, своих идей… Которые, надо сказать, здесь довольно акциденциальны.
— Я не заметил здесь акциденциализма, — сухо сказал Антон. — Давай спросим у третьего человека. Миша, как вам этот текст?
— Я ничего не понял, — сказал Миша.
— Вот видишь! — хором крикнули Дзерия и Вельш, повернувшись друг к другу лицами. В это время в дверь раздался громкий стук, прекратившийся только, когда хозяйка повернула ключ в замке. Немедленно в квартиру вошло пять людей в серых костюмах с наглыми лицами.
— Здравствуйте, — вкрадчиво сказал один. — Мы — служба охраны порядка. Мы ищем акциденциалистов.
— Это мы! — опять же хором ответили Антон и Артем.
— Ага! — довольно сказал человек в сером. — Если не ошибаюсь, Дзерия и Вельш?
— Да. Что вам угодно?
— У нас есть приказ о вашем расстреле. Конечно, мы живем в свободной зоне, но для того, чтобы реальность не превращалась в слишком уж скучный рай, необходимо совершать иногда такие вот вещи, которые более подходят этим гадам-тоталитаристам.
— Вы не имеете права! — гневно крикнул Артем Вельш чистым, возмущенным голосом.
— Конечно, — ответил главный из вошедших. — Но прошу вас понять правительственные мотивы. Никакая система не может выдержать долгого существования, если она будет следовать только собственной логике и ни в коем случае не отступать от своих железных правил. В этом случае она просто уничтожится от собственной герметичности, от заорганизованности. Поэтому каждая, самая совершенная структура — а в данном случае именно таковой является наша свободная зона — должна выкинуть что-нибудь эдакое, как вот, например, назначенный на сегодня расстрел акциденциалистов. Это просто необходимо для процветания всех нас, а кроме того, вам вообще дается редкая удача испытать счастье смерти за собственные убеждения. Если хотите, мы можем вас сжечь на медленном огне.