Я говорю: «Подождите, идея наша, оснастка наша, вы выступаете в качестве производителя…»
– А вы продаете в два раза дороже!
– А вы посчитайте все издержки!
«Проклятые» капиталисты много времени проводили непосредственно в цехах. Сергей, например, в первые годы «приезжал в выходные дни и показывал, как делать покрытие». «Приезжал, ставил свою “Ауди” подальше, чтобы не видели. Шел туда, переодевался, становился с опылителем, – поясняет он. – Показывал, что не надо те места, которые закрыты, покрывать двойным слоем – экономить надо краску. Показывал, как делать распыление. Наш сотрудник ездил – там была сложная операция, круглая сварка, когда два колеса вращаются, – бачок сваривали. Ездил пайщик, показывал, как варить, я показывал, как красить, жена показывала, как окунать в стойкий лак, как регулировать зазоры… Мы как рабочие ездили – это был период передачи знаний. Говорили им: мы сейчас тебе привезем человека, который у нас подрабатывал на выходных пайщиком, он делал 50 штук в день.
– Не может быть!
Он показывал, как делать. Они его, конечно, тоже ненавидели».
Ненависть (Сергей более деликатен – «дискомфортные отношения») сложилась у Фалько с технарями. «Разработчики смотрели не то чтобы с завистью – с пренебрежением, но понимали, что деталь мы даем в виде рисунка – новую деталь, – а им надо чертеж», – вспоминает он. По его мнению, между москвичами и работниками завода «четкой плотной стеной стояли главный инженер и технические службы, которые старались даже на уровень начальников цехов не пускать».
Глосса о хозяине и работнике
У нас в самом ответственном сборочном цеху стояла женщина, бывшая комсомолка. Мы ее привечали, на начальников цехов выходили. Стимулировали – жена привозила духи. Пыталась загораться… Одна-две светлые личности. Полуприбитый спивающийся мастер, но задавленный доминантно олигофренными людьми, которые стояли на страже: все мое.
Эта стена – тот случай, когда отношения формальные, договорные между заводом и нами. Работник не смотрит на тебя как на хозяина – ты для него вообще никто.
Ничего не помогало наладить связи между трудом и капиталом, хотя ездили Фалько «на празднования – на годовщине завода рассказывали, как у нас все создавалось, что мы люди “вашей же крови”. Они нам: а сейчас же вы шикарно живете!»
Очередной проблемой стала утрата качества. «Всегда студентам говорю: учитесь на моих ошибках – раскручивая рекламу, думай о производстве и о качестве, – вспоминает Сергей. – Мы на этом и попались. Завод начал деньги клепать и халтурить, менять сплавы, менять металл, все начало прогорать. Пошли процессы».