.
Несмотря на то, что компьютер теперь был у Карачинского дома, хлопот с новой работой в компании Prosystem было сперва много. Во-первых, непонятно было, как принимать его на работу в западную компанию. «Я вообще ничего не понимал. Они мне говорят: давай мы с тобой контракт подпишем, прямой. Ты к нам пойдешь работать. “Прямой” невозможно было подписать, – объясняет он. – Они только “Бурде” первую систему готовились продать. Хойфер пошел к главе совместного предприятия “Бурда” и говорит руководству: я посажу своего сотрудника в твой офис. В результате они с “Бурдой” договорились, я стал сотрудником этой компании, и они мне платили легально».
Во-вторых, поработав год, пообтесавшись («я никогда в жизни не понимал, что такое бизнес. И вдруг я становлюсь таким на фронте, включаюсь в переговоры с российскими внешнеторговыми организациями. Для меня это был другой мир: что такое контракты, зачем их пишут. Поехал за границу. Как-то все легко было»), Карачинский вдруг увидел внутреннюю среду бизнеса, где работал. «Австриец не понимал, как строить компанию, все крутились вокруг него, человек 200 работало, – рассказывал он мне. – Он вообще никогда не отдыхал: проводил три дня в Москве, три дня в Варшаве, три дня в Праге, три дня в Софии, и так по кругу, без выходных. При этом секретарша в каждом городе занималась только одним: устраивала встречи с утра и до ночи со всеми его клиентами. В 8 утра он приходил на работу и в 12 вечера заканчивал. Решения принимал сам, если у него времени не было для принятия решений, то все стояло. Для меня была офигительная школа, я посмотрел, как не надо делать бизнес. Это было сильно перпендикулярно тому, как я представлял себе западный бизнес. Я же представлял, что в западном бизнесе все такие крутые, что все работает как часы. И вдруг я обнаруживаю, что не сильно далеко они от нас ушли, там куча халтурщиков и куча сачков. И все, что можно сачкануть и плохо сделать, они сделают точно так же, как у нас. Так что первое мое представление о западном бизнесе как о суперэффективном разрушилось в пять минут».
Глосса о скуке творческого человека
Я себе представлял большую компанию со сложной системой управления. У меня от КСП осталось: это сложная система управления, иерархическая. А он был абсолютно уверен, что бизнес – это ланч и диннер. Он мне так и говорил: «Анатолий, бизнес – это ланчи и диннеры, и больше ничего». У меня был внутренний протест против этого. В результате через год я совсем заскучал, считал, что всему тому, что было вокруг, я уже научился, и у меня страшно чесались руки, чтобы вернуться назад и программировать.