— Конечно, — с легкой хрипотцой ответила она, — как, очевидно, и вы. Разве не так?
— Пожалуй, — чуть задумавшись, кивнул Джон. — Мне нравится быть в курсе дел на бирже, знать о замыслах моих конкурентов. Но высшей ценностью для меня является свобода и возможность предаваться своим увлечениям. Не теряя рассудка, конечно, но и без оглядки.
— Рассудочность увлечений? Ну и философия! — покачала головой Одри. — Да разве такое возможно?
— А почему бы и нет? — Джон откинулся на спинку стула. — Вот вам отличный пример. Вы решили не танцевать со мной. — Он поднял руку, предупреждая возражение. — Да-да, не отпирайтесь. Я понял это по вашим глазам. И почему же? Потому что боитесь утратить самоконтроль.
— Силы небесные! — Голос Одри дрогнул. — Что за чушь…
Джон предпочел пропустить ее реплику мимо ушей и продолжал:
— И я не могу не задать себе вопрос: чем плохо мое предложение? Ведь это всего лишь танец, и, когда смолкнет музыка, вы поймете, что ваши моральные устои ничуть не пострадали, вы не скомпрометированы в глазах общества и, — он усмехнулся, — не забеременели.
К своему удивлению, Одри рассмеялась — с таким юмором Джон обрисовал ситуацию. Это и в самом деле смешно — не подпускать его ближе, чем на расстояние вытянутой руки. Но ведь этот мужчина не представляет для нее никакой опасности, сколько бы они ни общались, так почему же мысль о танце с ним настораживает?
— Вы считаете меня какой-то недотрогой, — запротестовала она, стараясь не переиграть. — Но я совсем не такая. И уж конечно, не боюсь танцевать.
В глазах Джона блеснул триумф.
— Прекрасно, — проникновенно сказал он, беря Одри за руку. — Позвольте пригласить…
Вот хитрец! До чего все ловко подстроил!
— Я бы с удовольствием. — Она старалась казаться спокойной. — Честное слово. Но я же не одна сюда пришла.
Джон покосился на Эрскина, который вовсю любезничал с миссис Мередит.
— Так ли уж вы нужны вашему спутнику? Сдается мне, он даже не заметит вашего отсутствия.
Одри бросила молящий взгляд на Эрскина, страстно желая, чтобы он поднял глаза. Но, провалиться бы ему, он, кажется, забыл обо всем на свете, кроме кокетки-сенаторши. Что же делать? Придется-таки уступить настойчивости Джона и оказаться в его власти.
Одри уже приподнималась, когда к столику подлетело миниатюрное создание, из-за обилия кружев похожее на причудливое облачко, и проворно вскарабкалось Джону на колени.
— Дядя Джон, помоги! — голосом, полным отчаяния, завопила девочка-облачко. — Папа сказал, что после этой песни мне надо идти спать. Он не хочет танцевать со мной! Но ведь ты потанцуешь, правда?