Насколько я знал из документов суда, предоставленных мне адвокатом, никакой видеозаписи, где была бы зафиксирована стоявшая на пляже у парковки «мазда» жертвы, не существовало. Но я также знал, что Верховный суд США не возражал против того, чтобы полицейские лгали подозреваемым «для пользы дела» и в том случае, если ложь не могла повредить невиновным. Следователи же, отталкиваясь от оставленного Уинслоу отпечатка пальца, априори определили его как виновного и толковали установку суда расширительно, то есть не останавливались ни перед какой ложью, чтобы подтвердить его причастность к убийству, что, как я понял, и заставило Уинслоу в конечном счете сдать свои позиции.
Однажды я написал репортаж о допросе, во время которого детективы продемонстрировали подозреваемому полиэтиленовый пакет, маркированный значком «Вещественное доказательство», где хранился пистолет, использованный в убийстве. На самом деле этот пистолет не был реальным орудием преступления и лишь являлся копией. Но когда подозреваемый увидел его, то сразу сознался в убийстве, поскольку решил, что полицейские нашли-таки его пушку и теперь у них на руках все козыри. И хотя преступник был изобличен, у меня, честно говоря, этот полицейский трюк добрых чувств не вызвал. Мне вообще кажется недопустимым, когда представители закона используют ложь и различные трюки для доказательства вины подозреваемого, — не говоря уже о том, что это делается с одобрения Верховного суда.
Я продолжил просматривать документы допроса и пролистал еще около сотни страниц, когда у меня в ячейке зазвонил телефон. Я бросил взгляд на дисплей и понял, что зачитался и опоздал на встречу с Анджелой.
— Анджела? Извините, ради Бога, за опоздание, но меня, что называется, одолели дела. Сейчас же спускаюсь к вам.
— Поторопитесь, пожалуйста. У меня тоже дел невпроворот. В частности, надо закончить сегодняшнюю историю.
Я сбежал по лестнице на первый этаж и присоединился в кафетерии к Анджеле. На столике перед ней стояла пустая чашка. Я опоздал на двадцать минут, и ей пришлось пить кофе в одиночестве. Помимо чашки на столике помещалась стопка бумажных листов печатной стороной вниз.
— Не желаете ли еще одну чашечку кофе с молоком?
— Нет, спасибо.
— О'кей.
Я огляделся. Время близилось к вечеру, и в кафетерии почти никого не было.
— Джек, в чем дело? Мне уже пора возвращаться наверх…
Я посмотрел на нее в упор.
— Просто я хотел сказать вам с глазу на глаз, что мне не понравилось, как вы повели себя в случае с утренней историей. Если разобраться, это мой сюжет, и я еще утром поставил вас в известность, что мне нужна эта статья, поскольку она является составной частью задуманного мной большого материала, над которым я в данный момент работаю.