Как только к небесам взвился огненный смерч, Дуэйн вмиг собрался с мыслями и понял, что нужно сделать. Он ловко спрыгнул с коня и ринулся вперед, бесцеремонно расталкивая народ локтями. На «сцене» царил настоящий ад. Музыканты и чародей-недоучка, конечно, тут же скрылись из виду, и через стену огня можно было видеть только распростертую на брусчатке фигурку танцовщицы, пребывавшей, судя по всему, в глубоком обмороке. Аарден раздраженно откинул на спину капюшон плаща и простер вперед руку; на построение цепи заклинания ему требовалось не более нескольких секунд, кроме того, он никогда не произносил формул вслух… Однако, к удивлению чародея, заклинание не возымело никакого действия. Это могло означать только одно – магический огонь был проявлением чьей-то неконтролируемой силы, которую срочно надо связать, пока не случилось ничего более страшного. Обладателем силы могла быть только та самая танцовщица, из-за которой Аарден оказался в самом эпицентре событий. Думать было некогда: Дуэйн снова сосредоточился, активировал хрусталь и, вопреки обыкновению, выкрикнул заклинание…
Через мгновение наступила полная тишина. Люди ошеломленно молчали, глядя на стройную фигуру молодого чародея и развороченную брусчатку на месте давешнего представления. Вряд ли кто-то понял, что произошло; кроме того, количество зрителей Аардена ни капли не волновало. Игнорируя любопытные взгляды, он решительно перешагнул через огораживающий «сцену» бархатный шнур и опустился на колени рядом с лежавшей на обуглившихся камнях танцовщицей. И снова, уже во второй раз за последние полчаса, его сердце сжалось от жалости. Только издалека казалось, что кожа девушки идеально белая. На самом же деле ее покрывали многочисленные ожоги: на ступнях, щиколотках, запястьях, шее, животе… Рядом с ней на земле валялись три амулета. Глядя на них, Дуэйн только фыркнул. Было ясно, что основной амулет – большой красный камень, оправленный в золото – просто не выдержал потока силы, а два других тем более не могли удержать ее. Теперь вместо всех этих амулетов на пояснице танцовщицы красовался жирный черный рисунок – замысловатое переплетение черных линий. Поймав себя на мысли, что он беззастенчиво разглядывает ее, и ее практически обнаженное тело кажется ему совершенным, Аарден решительно снял плащ и бережно обернул им девушку. Как только он собрался взять ее на руки, за его спиной раздался дрожащий голос:
– Что вы делаете, уважаемый?!
Дуэйн резко выпрямился и холодно взглянул в глаза говорившему – невысокому, довольно молодому человеку в красном бархатном кафтане. В светлых глазах человека метался ужас, но вторая фраза прозвучала уже с вызовом: