— Ну как, — спрашивал, обыскивая его, Уоллес. — В четыре смотрел игру по ящику?
— Нет, я пропустил, — отвечал нехотя Фрэнк, поднимая руки, чтобы надзирателю было удобнее обыскивать его.
— Повернись. Фрэнк повернулся.
— Зря ты пропустил, — обхлопывал своими маленькими ладошками его голубые джинсы Уоллес. — Это была потрясающая игра.
— М-м-м… — пробурчал Леоне.
— Готов поклясться, — усмехнулся Уоллес, — что у тебя было более занимательная игра.
— Ну еще бы, — рассеянно ответил ему Леоне, лишь бы отбрехаться.
— А теперь тебе придется забыть про это, — засмеялся Уоллес, глядя на его отсутствующее выражение лица.
— Да опять проблема у меня с автомобилем. Не знаю, что с ним делать, с этим чертовым «плимутом», — попытался увести разговор в сторону Леоне, почувствовав, что Уоллес догадывается, в чем причина его печали.
— У тебя, наверное, в бензобаке вода, — сказал Уоллес. — Открой рот.
Он посмотрел, не проносит ли чего Фрэнк во рту. Шмон — есть шмон.
— Снимай свитер, — сказал, подходя к Фрэнку, сержант Уинфилд. — Я тебе чудесную рубашечку приготовил.
Фрэнк снял свитер и голубые джинсы, готовясь облачиться в арестантскую одежду, которую принес ему Уинфилд. Впрочем, не такая уж она была и арестантская, обычная одноцветная рубашка и пара брюк — хлопковые для «пребывания в помещениях и камерах», как было написано в памятке, и полушерстяные для прогулок. Куртки выдавали по желанию, в «Рэдстоуне» всегда было тепло, ведь в котельной работали сами заключенные. А верхняя одежда — полушубки — как всегда, в раздевалке.
— Эй, Фрэнк, ты мне принес какой-нибудь подарочек с воли? — окликнул его Джоуд, когда он наконец вышел в общий зал, где уже толпились в ожидании ужина заключенные.
— А что бы ты хотел? — спросил его Фрэнк, крепко пожимая ему руку.
— Ты же знаешь — девчонку.
— Девчонку? — переспросил Фрэнк, улыбаясь товарищу.
— Да, плохо без девчонки.
— А что так?
— Яйца пухнут, — ответил Джоуд, завистливо косясь на Фрэнка.
Леоне расхохотался.
— Ладно, — сказал Джоуд, вздыхая, — когда меня выпишут отсюда, я свое возьму. Целый год не буду вылезать из постели.
— Смотри не надорвись. Оставь силы для работы.
— Не беспокойся. Кстати, ты гараж видел?
— Гараж великолепен. — сказал Фрэнк. — Только вот Том не шевелится, «плимут» как стоял в углу, так и стоит, похоже даже капот не открывали.
Раздался сигнал на ужин, и они присоединились к другим заключенным, уже толпящимся перед открытой дверью столовой. Знакомые и приятели приветственно хлопали Фрэнка по плечу, жали руку, засыпая вопросами и шуточками. Впрочем, насчет шуточек Фрэнк был довольно самолюбив и потому это были все больше беззлобные прибаутки, с помощью которых люди лишь выражают свое расположение друг к другу.