– Отец, а если они объединятся?
– Ради чего, ради блудливой красотки?
– Я много лет воюю, и не мне бояться войны. Я помню брата Менелая, Кассандра права, в его глазах была война, а Парис дал повод…
Приам резко оборвал сына:
– Кассандра!.. Я не боюсь ахейцев, даже всех вместе, но я не хочу убивать царя Спарты. Объясни ему, чтобы убрался восвояси поскорее.
– Ты не отдашь Елену? А если так же станут поступать и другие женщины Илиона? Как я смогу повести мужчин в дальний поход, если они будут бояться, что жены сбегут?
Приам задумался:
– Ладно, поговори, посмотри, что это за спартанец… Может, обойдется…
Гектор был рад, что отец задумался над положением, в которое своим дурным поступком поставил весь город Парис. Приам разумен, нужно еще только намекнуть Гекубе, что красотку стоит вернуть мужу, чтоб жила подальше от дворца Приама…
Но сначала действительно стоило поговорить с обиженным супругом, все же не каждый способен вот так приехать за сбежавшей женой. Менелай либо очень разумен, либо самоуверенный дурак. Хотелось надеяться на первое.
Небо над городом догорало зарей, колесница Гелиоса, уходя за горизонт, отбрасывала последние лучи на землю перед тем, как уступить место ночи. Первые крупные звезды уже загорались, словно торопя богиню зари. Эос и так обижалась на кратковременность своего пребывания в небе, а уж когда на нем ни облачка, вовсе становится скучно, даже поиграть не на чем.
Спартанский царь вздохнул, казалось, даже заря в Трое другая. Здесь действительно почти все иначе, ветер, с какой бы стороны ни дул, напоен запахом моря, в Спарте такого нет. Царь стоял, глядя в стремительно темнеющее небо, и думал, что если Елену и награбленное не отдадут добром, то придется вспомнить, что он Артрид. Нет, конечно, с двумя кораблями и десятком воинов на каждом воевать Трою невозможно, но он вернется в Спарту и присоединится к Агамемнону, который явно готовит войну.
К спартанскому царю подбежал мальчишка, присланный хозяином дома:
– Тебя зовет Антенор. Пришел важный гость.
Менелай поспешил в дом, кто этот важный гость? В мегароне его ждал высокий, стройный, молодой человек, на нем не было ни лат, ни поножей, ничего, в руках не было оружия, но с первого взгляда можно понять, что это не просто воин, а человек, проведший большую часть жизни в боях. Это закаленный воин. Чуть вьющиеся волосы, перехваченные на лбу кожаной полоской, спадали по краям мужественного лица почти до плеч, серые глаза, опушенные темными ресницами, смотрели внимательно и строго, форма губ выдавала одновременно силу и мягкость характера.