Глаза девчонки, сначала бывшие никакими от ужаса, приходили в нормальное состояние, в них появилась мысль. Она действительно осторожно нащупывала ногами опору на камнях. Минуты показались вечностью. Вытаскивать Кассандру пришлось осторожно, потому что места на вершине было очень мало и можно попросту самой оказаться в таком же положении, только по другую сторону.
Когда наконец девушка смогла перевалить через край и улечься на скалу всем телом, Елена почувствовала, что еще нескольких мгновений она уже не выдержала бы. Они отползли от края прочь и долго сидели, все также бездумно глядя вдаль, не в силах ничего говорить.
– Зачем ты меня вытащила?
– Нужно было помочь упасть?
– Ты могла погибнуть и сама…
– А ты оставила бы меня в беде?
Кассандра прошептала:
– Не знаю… теперь нет.
Хорошо хоть так, – мысленно усмехнулась Елена.
– Пойдем, у меня есть заживляющие мази, меня Энона научила делать…
Елена вспомнила, что Энона бывшая жена Париса, и снова усмехнулась. Их руки и ноги действительно были в ссадинах, кое-какие даже кровоточили.
А внизу их уже ждали, Парис изумленно уставился на ободранную жену:
– Что с тобой?!
Кассандра только открыла рот, чтобы сказать, что Елена ее спасла, как та пожала плечами:
– Неосторожно спускались. Покатились обе, теперь надо залечивать ссадины.
Немного погодя, Кассандра тихо поинтересовалась:
– Почему ты не сказала, что спасла меня?
– Зачем? Мне не нужна слава спасительницы.
– Мне не говорить?
– Не стоит. И мази у меня тоже есть.
Кассандра удивленно смотрела вслед красавице, странная все же эта Елена… И чего она нашла в этом самовлюбленном дураке Парисе? С Гектором можно было бы сбежать, а с этим?..
Старый Нестор встретил Агамемнона достаточно приветливо, чтобы не обидеть, но не настолько, чтобы дать понять, что рад. Но царь Микен другого и не ждал, они никогда не были друзьями, а прибыл Агамемнон сугубо по делу, причем такому, о котором никому лучше не кричать. Видно, это понял и царь Пилоса, кивнул, чтобы гость садился на скамью, а потом – рабу, чтобы наполнил чаши:
– Оставь кувшин, я потом налью сам. И проследи, чтобы нам не мешали.
Раб молча удалился.
Теперь Нестор обратился уже к гостю:
– Я не приглашаю тебя в ванну и не зову к трапезе, это можно сделать после беседы. Ты, как я вижу, торопишься, а ко мне должны прийти гости, при которых ты едва ли станешь разговаривать открыто.
– Ты все верно понял, Нестор, мне нужен разговор наедине, и я постараюсь уйти раньше, чем придут твои гости.
– Возьми вино, в этом году был хороший урожай.
Агамемнон едва отхлебнул и тут же поставил чашу на столик. Он был напряжен, даже на подушки не откинулся.