– С тем, что бить надо, согласен. И что вместе – тоже согласен. А вот можно ли их на много лет побить, им же ровно числа нет, одного убьешь, два взамен нарождаются и сразу с саблей в руках и на коне.
Мономах невесело рассмеялся в ответ на удачную шутку Шимоновича.
– Да уж, они точно, как грибы после дождя. Да только нам иного пути нет – только объединяться и бить сразу всех. Хоть какое-то время поутихнут. Хорошо хоть вам здесь спокойней.
– Да здесь грабить некого, не то давно бы нашлись те, кто спокойствия лишил.
– И все равно надо людишками земли населять, без них к чему и земля… Тебе волю даю, княжьим именем дело делать станешь, но своей мыслью. Гюрги учи, пусть привыкает, что это его земля, навечно его, пусть мыслит себя суздальским князем. Бояр ростовских пока не трогайте, сил маловато, после разберетесь. Я тоже мыслю, что князь должен долго на одной земле сидеть и своим сыновьям ее оставлять. Будь моя воля, так и было бы…
Самый младший из сыновей Мономаха, Андрей, так умаялся во время этой поездки, что не чаял, когда обратно до дома доберется. Главный вывод, который сделал для себя мальчик: жениться не стоит, потому что приходится сидеть дурак дураком на виду у всех и делать вид, что ты рад. Андрей точно знал, что Гюрги только терпел все это, тоже желая, чтобы скорей кончилось. А кто виноват во всем? Конечно, эта девушка, которая сидела рядом с братом! Елену Андрей уже не любил, она грозила отобрать у него любимого Гюрги.
И только когда Гюрги подтвердил, что ни за что не променяет брата на жену, Андрей успокоился. Почти успокоился, он все равно ревниво приглядывался к Гюрги и старался как можно больше времени проводить с ним. Именно ревнивое разглядывание позволило Андрею заметить то, чего не видел Гюрги. Не видел просто потому, что жена для него была чем-то вроде многочисленной челяди, крутившейся во дворе, есть и ладно.
Перед самым отъездом Андрей, прощаясь со старшим братом, вдруг шепнул:
– Твоя женка на мать нашу похожа…
Гюрги, которому мать была очень дорога, возмущенно фыркнул:
– Вот еще!
Братьев отвлекли, разговор был до поры забыт… Сам Гюрги напомнил Андрею другое:
– Нашу клятву не забыл ли?
– Помню, как забыть. Всегда верен буду.
– Со мной бы остаться…
– Не, отец сказывал, как приедем, в дружину возьмет, – глаза мальчика блестели. Конечно, переход от женского воспитания к отцовскому всегда важен, и для ребенка крутой поворот в жизни. Переживания по этому поводу заслонили для Андрея даже мысли из-за разлуки с братом.
После отъезда отца Гюрги на время останется в Ростове, а вообще-то, он будет больше времени проводить в Суздале, потому и княжество станет зваться Суздальским. Не имея возможности открыто бороться с ростовскими боярами, как и новгородцы, не желавшими подчиняться князю, Юрий Владимирович просто перенесет место своего стола в Суздаль (а его сын Андрей Боголюбский – и вовсе во Владимир).