– Ничего, Георгий Шимонович, вот чуть на ноги встанем, поедешь в Киев обязательно. А пока придется все же отписать…
Но ростовский епископ Ефрем оказался человеком дела, быстро и священников нашел для княжьих церквей, и вообще Юрию Владимировичу в вопросах становления епархии был хорошим помощником. Только вот оставался в Ростове, на все приглашения переехать в Суздаль с обещанием отстроить епископский двор уклончиво отвечал, что этого делать не стоит, нельзя противопоставлять Суздаль Ростову.
И все же противопоставление невольно получалось, в Ростове – бояре и епископ, а в Суздале – князь. Пока это противопоставление ничем не грозило и ростовчане принимали его спокойно, хотя нашлись и дальновидные, ворчавшие, что князь поднимает пригород в ущерб городу. Но пригороду Суздалю было еще слишком далеко до города Ростова, бояться особо не следовало.
Часть дани привычно шла князю Владимиру Мономаху в Переяславль через Смоленск, правда, куда меньшая, чем раньше. Мономах прекрасно понимал, что требовать от сына и его наставника поднимать ростовские земли, обирая при том до нитки, не следует. Не был Мономах жаден до кун и дани, потому Гюрги Владимировичу тоже оставалось на что строиться и дружину содержать.
Олена ходила в тяжести легко, словно и не было под сердцем дитя, только в седло больше не садилась. Но вот пришел срок родиться первенцу суздальского князя. С утра еще Елена ходила как ни в чем не бывало, а тут вдруг переменилась в лице и схватилась за низ живота:
– Ой!
К ней тут же подскочили Жданка и Марья:
– Никак началось?!
– Кажется… – прошептала побелевшими губами княгиня.
– Ну и с богом! – обрадовалась Марья.
Из терема, особенно женской его части, прогнали всех, негоже многим знать, что дите рождается. По поверью, чем меньше людей о том ведает, тем роженице легче.
Но, конечно, уже через минуту весь Суздаль знал: началось! Хотя все старательно делали вид, что и не подозревают.
Сам будущий отец мотался по своей части терема как неприкаянный, не имея сил заняться каким-нибудь делом.
Шимонович смеялся над Юрием:
– Да полно тебе! Ходила легко, легко и разродится. Будет у тебя сын…
– Сын?! – подхватил князь, и боярин пожалел о неосторожно оброненном слове, а ну как родится девка, тогда получится, что он Гюрги обманул?
– Ну хоть бы и девка? Она тебе внуков нарожает. И у тебя еще много деток будет, вон вы как споро с Оленушкой сообразили живчика-то завести.
Мучения продолжались недолго, с женской половины примчалась заполошенная девка:
– Родила!
– Кого?!
– А?
– Кого, спрашиваю! – тряхнул ее Шимонович, а Гюрги уже мчался на женскую половину. Вслед ему неслось: