Шарообразный сей предмет
Бывает нужен нам порою —
Ведь думать надо головою!
И способа другого нет.
Если уж у вас сей шарообразный предмет заполнен такой информацией, какая ЗДЕШНИМ и не снилась, так будьте любезны, использовать ее, а не чахнуть над ней, как царь Кощей над златом.
В общем, не сочтите моветоном, сэр, но дерьмо вы, а не сотник, позвольте вам заметить тет-а-тет. Так вы и остались всего лишь сержантом Советской Армии — техником дальней связи, имеющим опыт командования экипажем коммутаторной станции мобильного узла, в составе пяти человек. Потому-то и тянет вас все время влезть в драку, как рядовому, а командовать в бою вы боитесь. И ратнинские профессионалы это интуитивно чувствуют, потому-то и прогнозируют пятидесятипроцентные потери в Младшей дружине».
Размеренно покачиваясь из стороны в сторону, Мишка еще долго сидел в темноте, снова и снова вспоминая имена погибших отроков. У Корнея за четверть века его десятничества и сотничества набралось в этой «памятке» чуть больше сотни имен, а у Мишки, всего лишь с апреля по сентябрь, дело уже приблизилось к трем десяткам. И ведь это еще не конец! Нет, вовсе не конец — поход продолжается, и до главных событий дело еще не дошло!
А сам сотник младшей дружины? Мало того, что пацанов загубил, так еще и сам-то! Куда подевался хладнокровный взгляд со стороны, будто в его распоряжении всегда имеется опция «new game»? Абордажный бой вспоминается только фрагментарно, а в боевой транс удалось уйти только через натуральную истерику, да и то не вовремя — чуть своих не порубил. Совсем ориентировку утратил. И за меч опять взялся в последнюю очередь, когда кистеня лишился… хотя кистень в тех условиях, все-таки, лучше подходил. Ну, выполнил требование Алексея перестать раздумывать и дать телу действовать свободно… лучше стало?
Наконец, видимо, сработали какие-то защитные механизмы психики, и на смену тоске и самобичеванию пришли более практические мысли.
«Завтра ведь „разбор полетов“ проводить придется… Что говорить и о чем лучше помолчать? И стоит ли приглашать поручиков? А ну, как Егор начнет вас, сэр, носом в ваше собственное дерьмо совать? Да еще и Семен Дырка… этому-то авторитет сотника младшей дружины и вовсе пофиг. Вот дожил: от ближнего круга таиться приходится».
Так Мишка и просидел до самого утра, терзаясь разными (по большей части, весьма неприятными) мыслями, а с рассветом… Да, в очередной раз довелось убедиться в справедливости древней пословицы: «Довлеет дневи злоба его» — у каждого дня свои заботы.
Сначала пришлось-таки отдаться в руки лекаря Матвея и во время перевязки, в очередной раз, выслушивать сентенции на тему «хорошо, что ты не баба — дитенка грудью тебе не кормить». И ведь даже послать Мотьку вместе с его черным лекарским юмором язык не повернулся — увиденное накануне в «операционной» заставило взглянуть на парня совсем другими глазами. Потом, во время завтрака, у Мишки пробудился прямо-таки зверский аппетит, у неудивительно — больше суток не ел. Обильная же трапеза с голодухи кого хочешь отвратит от серьезных размышлений и самокопаний. Ну, а после завтрака ребром встал вопрос: чем занять отроков?