Тысячи же складываются в «тьму». Есть тьма Киевская, тьма Туровская, тьма Черниговская, сиречь, княжества. Попытку Семена пошутить насчет «тьмы Египетской» Егор не принял, и начал все растолковывать, как недоумку, по новой.
«Да откуда же он это все знает? Вот, как раз то, что „адмирал Дрейк“ в этом вопросе „плавает“, ничего удивительного нет. Взять ТАМ среднестатистического обывателя и предложить ему разъяснить систему, в которую складываются всякие муниципалитеты, управы, префектуры, районные и прочие администрации — тоже не сможет. И очень немногие смогут, несмотря на совершенно иной уровень информированности, создаваемый СМИ. Но Егора-то кто просветил? Хотя, он же довольно долго прожил в Пскове, а в Новгородских землях сейчас в самом начале процесс зарождения собственной государственности, и не монархической, а республиканской. Значит, все эти вопросы постоянно обсуждаются, осмысляются, дискутируются… да вплоть до скандалов и драк, наверняка. Вот и нахватался. Но как к местным делам подводит ловко!».
А Егор продолжал гнуть свое. Если Погорынская тысяча должна состоять из сотен, то почему бы одной из этих сотен не стать Огневу? И во главе не с простым старостой, а с сотником? Но! Сотник этот должен «нагнуть» Огнево под свою руку сам. Только сам, хотя на помощь воеводы, конечно, рассчитывать можно, однако не во всем, ибо воевода Погорынский за всех сотников стараться не будет — у него и своих забот полон рот — ему требуются такие сотники, которые свои сотни держать в узде способны самостоятельно.
— Сам, говоришь? — Семен снова повозился, устраиваясь поудобнее на носилках. — А на кой, тогда, мен ваш воевода? Да и мне вся эта суета для чего? Трудов много, риску… тоже немало, а навар каков? Это Корнею, дырка сзаду, прямая выгода — тысячу себе чужими руками собирать, а мне-то с чего стараться?
Егор покосился на Мишку, а тот в ответ лишь едва заметно, отрицательно повел головой. Тогда десятник, уже не скрываясь, повернулся к бояричу и заявил:
— Ну, вот! Я же говорил, что неподъемно ему, не сможет. Колоброд, по правде сказать, еще хуже будет, так что, придется, наверное, со всем этим Лехе Рябому разбираться. Пускай боярство свое оправдывает… опять же, Огнево — кусок жирный. Или, может, боярин Федор свою лапу наложит?
Мишка пожал плечами и развел руки в стороны.
— Ну, господин десятник, наше дело было предложить, да проверить годность, решать-то все равно воеводе. Так и доложим: «Негоден».
Треска быстро зыркнул поочередно на Мишку и Егора. Похоже было, что ему не только досадно от того, что разговор прервался на самом интересном месте, но и непонятно, отчего ратнинцы так резко его оборвали из-за, казалось бы, совершенно естественного вопроса Семена Дырки.