— Галя, — беспомощно прошептал он. Пистолет свалился к его ногам, но он этого не заметил, уставившись на кровавое пятно на животе у Галки, расползающееся с невероятной быстротой. Кровь была почти черной, верный признак того, что пуля пробила печень. Галка дышала с жутким свистом. Изо рта текла кровь. Глаза почти вылезли из орбит. Гога поднял ее на руки и уложил на диван, сорвав с себя майку, он положил ее на живот Галки, прижав к ране. Галка хрипло взвыла.
— Потерпи, родненькая моя, — всхлипнул Гога, сейчас я "скорую" вызову…
Галка что-то сказала. Ни Гога, ни я не разобрали что. Гога схватил Галку за щеки окровавленными руками.
— Что Галочка, что? — взвыл он.
— Люблю… тебя… — прошептала Галка.
— Тихо, Галочка, тебе нельзя говорить, — горячо зашептал Гога, потом повергнулся ко мне и заорал в голос, — Что стоишь, телефон дай!
Я не двинулся с места. Галке уже ничем нельзя было помочь, только Гога этого не понимал. Зато это понимала сама Галка. Она с трудом подняла руки, которыми прижимала к животу окровавленную майку и притянула Гогу к себе.
— Галочка, — пробулькал Гога, — все хорошо будет малыш, сейчас доктор придет, Галочка… ты только продержись чуть-чуть…
— Пусти… уже не больно… — прошелестела Галка. Ее руки, оставляя на щеках Гоги красные всполохи, упали на диван. Глаза неподвижно уставились прямо в лицо Сытину, смотря из-под полуприкрытых век с затухающей нежностью.
— Галя? — недоуменно произнес Гога. — Ты что… ты зачем…?
В его голосе были интонации обиженного ребенка, который недоумевает, почему пойманная им бабочка вдруг перестала бить крылышками. Рука Галки соскользнула с дивана и упала на ковер. Гога повернулся ко мне.
— Чего это она? — тихо спросил он.
— Ничего, — ответил я совершенно безжизненным голосом. — Она умерла. Ты только что ее убил.
Я ожидал, что сейчас Гога схватится за голову и начнет вырывать себе волосики из светлого ежика, как в плохих мелодрамах. Однако ничего этого не произошло. Гога взял с кресла свернутый плед и, укрыв им Галку, сел рядом с ней.
— Закуришь? — спросил он.
— Я не курю, — ответил я. Пистолет в моей руке нисколько не смущал Гогу. Он вынул из кармана джинсов зажигалку, взял со столика сигареты, закурил, выпустив облачко дыма.
— Ты, кажется, что-то спросить хотел? — буднично спросил Гога, как будто рядом с ним не лежал труп убитой им же самим любимой девушки.
— Где Бек? — спросил я, решив, что вдаваться в церемонии и лезть с сочувствием не стоит.
— Бек? За городом. У него дом в Новопавловке, как повернешь с шоссе, по левой стороне предпоследний. Там и сидит. Правда, все об этом знают, но в Новопавловку большим количеством не приедешь незамеченным. Улица асфальтированная одна. Рядом лес. Думаю, что особых трудностей у тебя не будет.