— Проходите, — быстро произнесла Астрид. — Пьер сейчас работает в своей мастерской. — Она повернулась, жестом приглашая последовать за ней, и провела их через свой маленький, но всегда безукоризненно чистый дом. В мастерской ее муж занимался обшивкой старого стула.
— Сейчас это мой хлеб, Джейн, — заметил Пьер после бурных приветствий. — У людей больше нет денег, чтобы реставрировать гобелены, — сокрушался мастер. — Работа эта долгая, кропотливая, на каждую деталь уходит куча времени. Конечно, все это делает ее дорогой, но ведь это искусство, бесценное искусство! Ну, не важно, — он показал на свои натруженные руки, — пока у меня есть руки, я прокормлю себя и семью. Хоть люди и не могут позволить себе отреставрировать фамильное наследие, у них все еще рвется обшивка на стульях.
Джейн понимала, что эта работа была ему не по душе. Лица ее друзей загорелись неподдельным интересом, когда они узнали, что привело Джейн в их дом.
— Я буду рад осмотреть ваши гобелены, — с энтузиазмом заявил француз, принимая предложение Рэя.
— Их всего шесть, — сказал Рэй. — Они все нуждаются в реставрации, но один из них особенно в плохом состоянии, да, Джейн?
— Да, рука пастушка почти полностью стерлась…
Она, сконфузившись, запнулась. Она ясно представила себе этот гобелен, вернее то, что возле него произошло. Рэй весело посмотрел на нее; Джейн поняла, что он умышленно задал ей этот вопрос.
Как всегда, от смущения Джейн покраснела. Она чувствовала, как кровь горячей волной приливает к щекам. Казалось, она покраснела до корней волос.
Нет, я ему этого так не оставлю, взбешенно подумала Джейн, заметив, что от темных живых глаз Астрид не укрылся ее румянец. Конечно, ее подруга размышляет сейчас о его причине. Стараясь не замечать интереса в глазах француженки, Джейн решительно закончила:
— Рука полностью стерлась с холста.
Она послала Рэю торжествующий взгляд, но его смеющиеся глаза как будто говорили: нет, победу одержал я, потому что ты показала свое уязвимое место!
— Тогда мы отреставрируем ее! — Счастливый мастер не замечал выразительных взглядов своих гостей. Зато от его проницательной жены ничего нельзя было скрыть. Фантазия француженки, вероятно, уже рисовала бурный, страстный роман.
— Я уверен, что он будет счастлив получить свою руку обратно, да, Джейн?
Как всегда, последнее слово осталось за Рэем. Ну почему он все испортил, ведь еще утром между ними был мир и согласие. Зачем он опять дразнит ее, показывает свою власть над ней? Нет, она никогда до конца не поймет его.
Джейн захотелось залепить ему звонкую пощечину. Она ненавидела себя за то, что не умела владеть своими эмоциями, выражением лица, за то, что вообще допускала в себе такие чувства. Но надо же чем-то отплатить этому насмешнику! Она набрала в легкие побольше воздуха.