Что здесь делает Сэвилл? Он знал, что она будет здесь! Он не имел права… Их взгляды встретились.
Сэвилл едва заметно кивнул головой. Как великодушно! Ей захотелось показать ему язык, но она была слишком хорошо для этого воспитана. Эдни тоже слегка кивнула ему головой, и оба они одновременно отвернулись друг от друга.
Весь следующий час Эдни имитировала веселье. Она полагала, что Сэвилл делал то же самое. Он явно не намеревался вступать с ней в разговор. Ну и ладно! Все равно не было ничего такого, что бы ей хотелось ему сказать.
А Феликс совершенно потерял всякое представление о приличиях. Если он еще раз посмеет закинуть руку ей на плечи, она поставит его на место. И весьма решительно!
Они были в гостиной, когда его рука легла ей на талию.
— Феликс! — угрожающе проворчала она.
— Давайте потанцуем! — сказал он, очевидно не замечая того, что уже начал порядком надоедать ей.
Эдни хотела ему сказать, что уже собирается домой, но вдруг заметила, что Сэвилл увлечен разговором с роскошной блондинкой.
— С удовольствием, — ответила жившая в Эдни актриса, о существовании которой она и не подозревала. Эта актриса умудрилась даже улыбнуться Феликсу.
Эдни пожалела об этом, как только они вышли танцевать. Да, музыка была медленной, но разве ему было обязательно так крепко прижимать ее к себе? Она потерпела еще секунд тридцать, а потом, когда объятия его стали еще крепче, оттолкнула его.
— Что такое? — Мужская гордость Феликса была задета.
— Вы прижимаете меня слишком сильно! — резко сказала она. — Эта музыка когда-нибудь кончится?
— Да ладно, Эдни, — недовольно произнес Феликс и, вместо того, чтобы разжать объятия, притянул ее еще ближе. Более того, он наклонил голову и запечатлел на ее шее поцелуй, отчего она едва не лишилась дара речи.
— Не смейте! — возмутилась она, когда немного пришла в себя. Ее терпение было на исходе, но тут явился нежданный спаситель.
— Не возражаешь, Феликс, если я уведу у тебя даму? — произнес голос, который Эдни не могла не узнать. В следующий момент Эдни танцевала в объятиях своего босса.
Она вспомнила, как в минувшую среду он успокаивал ее, прижав к себе, но сейчас его объятия были ей неприятны. Никакого намека на его нежность и чуткость. Слова, произнесенные хриплым голосом ей на ухо, были словами человека, привыкшего командовать.
— Если вы не хотели, чтобы мой кузен приставал к вам, не следовало поощрять его.
Ошеломленная его словами, Эдни отстранилась, чтобы взглянуть ему в лицо.
— Поощрять? — ахнула она. Какая уж тут нежность — его глаза были ледяными!
— Вы завлекали его, я видел, — проворчал Сэвилл.