Попивая чай, он начал тщательно разбирать документы, которые она привезла. Надо ли ему так напрягаться?
Эдни следила за ним, готовая ответить на все вопросы и пытаясь умерить свое волнение. Но это не получалось. Чем дольше он изучал лежащие перед ним материалы, тем сильнее ее охватывало беспокойство.
— Кстати, о матерях, — выпалила она ни с того ни с сего.
Сэвилл поднял глаза.
— Не понял?
— Вы дали слово своей маме, что днем приляжете! — напомнила она ему, нисколько не беспокоясь о том, что это выглядело глупо — впереди у Сэвилла было три невероятно тяжелых дня. Четыре, если считать напряженные совещания, которые проводились по пятницам.
Он сразу понял, что она имеет в виду. Но, вместо того чтобы, как она рассчитывала, безропотно пойти лечь, он скептически посмотрел на нее.
— Вы это серьезно? — спросил он недоверчиво.
— Я бы не стала нарушать слово, данное матери, — твердо сказала Эдни.
— Это шантаж! — обвинил он ее.
Пусть называет, как хочет, лишь бы это помогло.
— Возможно, — сказала она.
— Мама никогда не узнает.
Эдни сделала глубокий вдох.
— Узнает, если я возьму у Феликса телефон и позвоню ей, — пробормотала она, готовая к тому, что ее вышвырнут вон за нахальство.
Сэвилл все еще недоверчиво смотрел на нее. Вдруг озорной огонек вслыхнул в его глазах. Он встал.
— Тогда пойдемте.
Эдни машинально встала тоже.
— Куда? — спросила она. Его взгляд интриговал ее.
— Моя дорогая Эдни, — протянул он, — если я лягу… вы… ляжете со мной.
Онемев, она молча смотрела на него. Голова отказывалась соображать.
— Нет! — выдохнула она. У нее все перевернулось внутри, сердце колотилось, глаза стали круглыми, как блюдца.
— Да! — уверил он ее и, шагнув к ней, крепко схватил за запястье. — Пойдем, — сказал он, а когда она упрямо осталась стоять на месте, добавил: — Возьмите с собой бумаги, вы будете читать их мне, а я закрою глаза.
— Вы… — начала она, но вдруг совершенно успокоилась: он играл с ней! Ладно, возможно, она переусердствовала, пригрозив позвонить его матери. Но это, по крайней мере, дало желаемый результат. — Вы… — Легкое сомнение вдруг закралось ей в душу.
Тут Сэвилл улыбнулся.
— Да успокойтесь, Эдни, — мягко сказал он. — Чтобы выполнить свое обещание, я лягу сверху на одеяло, а вы сядете на стул и мне почитаете.
Это ее устраивало. Начав собирать бумаги, Эдни почувствовала, что удовлетворена достигнутым результатом.
Она все еще испытывала это чувство, когда спустя какое-то время писала не покладая рук, а Сэвилл все диктовал ей и диктовал. Еще два документа — и все будет готово.
Эдни начала читать ему первый из них, и ей стало тоскливо от предстоящего расставания. Может быть, оттянуть время, заварив ему еще чай? Может быть, попозже она приготовит ему что-нибудь поесть.