— Чарльз! Да не спеши ты так! Послушай, Беллингс считает, что в деле Клементов тебе надо действовать поосторожнее — как бы ты не обжегся на этом Паркине.
— Боюсь, что Беллингс озабочен вовсе не моими неприятностями.
Шеф нахмурился:
— Твои, его или мои — какая разница, Чарльз, раз уж мы работаем вместе! Ты тут исполняешь не сольную партию.
Это было сказано весьма едким тоном.
— Извините.
— У тебя есть какие-то основания думать, что Паркин может быть… может оказаться соучастником преступления?
Уайклифф подумал.
— Ну, он был в очень близких отношениях с погибшим и он считает, что младший брат Джозефа Клемента был соучастником взлома его дома. Тогда был похищен револьвер, а пулей из того револьвера убит Джозеф Клемент.
— Если так все воспринимать, звучит зловеще.
— Но можно воспринимать и иначе. Все дело в том, что у меня нет сложившейся версии.
— Ты его опрашивал? Сколько раз?
— Дважды, а сегодня вечером намереваюсь встретиться с ним еще раз.
— Он переживает случившееся?
— Нисколько. Мне кажется, все это только позабавило его.
— Ладно… Я просто хотел выяснить положение дел. Продолжай действовать. Если почувствуешь, что тебе мешают, доложи мне, я разберусь.
Уайклифф стоял уже у дверей.
— Так что, Чарли, не забудь. В следующую среду жду вас на обед.
У себя в кабинете он почувствовал, что здорово ошеломлен. Дайан поставила ему на стол чашку кофе.
Ему только теперь пришло в голову, что он так переволновался только потому, что побывал «на ковре» у начальства.
— Что слышно от Керси?
— Ничего, сэр.
Он распорядился, чтобы ему прислали ключи от антикварной лавки Клементов. Уайклифф не смог бы объяснить, зачем ему понадобилось снова идти туда. Он просто чувствовал, что должен держаться в той атмосфере. Иначе, просто сидя за своим письменным столом и читая рапорты, он не смог бы вести дело. Проходит совсем немного времени, и уже теряется контакт с людьми, с обстановкой, с важными мелочами быта.
— Вы вернетесь до обеда, сэр?
— Нет, вряд ли.
Уайклифф пошел вниз по лестнице и вышел из здания, как привидения пройдя мимо дремлющего за конторкой охранника. Все его мысли сосредоточились на оправдании дорогостоящей операции, которую он задумал: фрахтование судна, оплата труда водолазов — и все это займет два-три дня, а может, и неделю, если погода помешает. Через центр города он поехал на Бир-стрит и припарковался у здания старой таможни. Полицейского фургона здесь уже не было.
Он пошел вдоль по улочке, которая сейчас была невероятно оживленной — такого он еще здесь не видел. Тротуар был запружен людьми, а машины медленно и осторожно пыхтели по мостовой густым поток. В настоящее время в мэрии как раз рассматривали вопрос о превращении Бир-стрит в пешеходную зону.