Возможно, у вас уже созрел новый вопрос: «Господин Президент, если Курт Флуд намеревался погубить юность американской нации, уничтожив игру в бейсбол, где же ему удалось отыскать адвоката, готового вести подобное дело в суде?»
На этот вопрос я собираюсь ответить со всей доступной мне откровенностью.
Сколь бы скрупулезными, честными и преданными принципам правосудия ни были девяносто девять целых и девять десятых юристов нашей страны, в этой профессии, как, боюсь, и во всякой другой, подвизается крохотный процентик людей, готовых сделать и сказать все что угодно, лишь бы ставки — и гонорары — были достаточно высоки. В юридической школе наши профессора называли таких «настырными адвокатишками» и «крючкотворами». К несчастью, подобные люди встречаются не только среди последних отбросов нашей профессии, в редких случаях им удается вскарабкаться на самый верх — да, и даже занять посты, сопряженные с огромной ответственностью и дающие огромную власть.
Вряд ли мне стоит напоминать вам о скандале, разразившемся здесь, в Вашингтоне, во время правления прежней администрации. Все вы помните, что юрист, назначенный моим предшественником в Верховный Суд Соединенных Штатов, высший суд нашей страны, вынужден был подать в отставку вследствие финансовых махинаций. Сколь ни ужасным представляется этот инцидент каждому достойному американцу, я вряд ли что-нибудь выиграю, вновь пробуждая чувство нравственного гнева, обуявшее в то время всю страну.
Некоторые из вас поспешат напомнить мне, что на самом деле людей, счевших необходимым выйти из Верховного Суда после того как мой предшественник определил их туда, было двое. Однако было ли их двое, трое, четверо или пятеро, я считаю, что хотя бы в интересах единства нашей нации не стоит без конца твердить об ошибках, сколь бы прискорбными они ни были, той администрации, которую вы, избиратели, мудро отвергли три года назад.
Что прошло, то прошло, и никто не сознает это лучше меня. И если я сейчас напоминаю вам имена двух людей, счевших необходимым внести беспрецедентные прошения об отставке с высших судейских постов страны, то лишь затем, чтобы ответить, со всей доступной мне прямотой, на вопрос: «Что же за адвокат представлял интересы Курта Флуда?»
Двумя людьми, подавшими в отставку с постов, которые они занимали в Верховном суде, были мистер Эйб Фортас и мистер Артур Голдберг. Мои дорогие американцы, человека, который представлял интересы Чарлза Куртиса Флуда, зовут Артуром Голдбергом. Голд-берг-ом.
Так вот, прежде чем мне бросят обвинение в попытке ужаснуть или напугать население Америки, позвольте мне сказать, что меня такой поворот событий ничуть не ужаснул и не напугал. Мистер Голдберг, которому довелось послужить в высшем суде страны, несомненно знает все тонкости наших законов не хуже самого праведного юриста страны. Более того, никого из нас не удивляет, что человек, павший с самых вершин своей профессии, хватается за любые средства, лишь бы снова привлечь к себе внимание общественности. Я не удивился бы, если бы еще до завершения дела Флуда мистер Артур Голдберг объединил усилия, предпринимаемые им для защиты Чарлза Куртиса Флуда, с усилиями мистера Эйба Фортаса.