У нее появились деньги не только для новой техники, а наконец и для себя. После окончания школы Вероника поступила на курсы программистов в Чикаго и быстро собрала вещи. Маме она сказала, что, когда вернется после окончания обучения, сразу же найдет работу, но и она, и мать прекрасно понимали, что в этом городке она уже никогда не появится.
…Вдруг Вероника ощутила мягкий удар и, выйдя из состояния дремоты, увидела, как самолет бежит по земле. Кто-то зааплодировал. Стюардесса объявила о прибытии в аэропорт Шереметьево и о температуре в Москве. Бегство закончилось. Наступал новый период жизни, и от этой мысли ей почему-то стало по-настоящему страшно.
В соседнем кубике оживленно болтали, пользуясь тем, что начальница куда-то ушла. Он напряженно вглядывался в экран, пытаясь понять тенденцию изменения курса швейцарского франка по отношению к иене, падавшего по отношению к фунту. Вывести формулу, позволяющую определять подобные тенденции на рынке Forex, было его заветной мечтой, но, к сожалению, заниматься этим он мог только в короткие промежутки времени, когда отсутствовала начальница. Он знал, что лучшие умы бьются над проблемой, надеясь в одночасье сказочно разбогатеть, но также понимал, что подобная математическая формула вряд ли существует либо настолько сложна, что не по силам никакому самому мощному компьютеру. Но мечта есть мечта, и всегда хочется надеяться. По крайней мере, подобная гимнастика для ума позволяла скрасить рутину рабочего дня во время недолгих отлучек начальницы.
Из соседнего кубика выпорхнула ярко накрашенная девица и, проходя мимо, бросила:
– Костик! Я ненадолго.
«Да хоть навсегда».
Почему-то она считала, что он обязательно прикроет ее перед начальницей.
С тех пор как он себя помнил, все называли его Костиком.
Родился он в частном доме в пригороде Иркутска и рос в эпоху, которая почему-то вместо развала называлась перестройкой. Отца не помнил, как и большинство ребят из его района. Мама никогда о нем не говорила, а он и не спрашивал. В их районе одни отцы сидели, но, по крайней мере, после отсидки возвращались, а другие просто куда-то сгинули или умерли от водки, и это было навсегда. Для себя он решил, что это как раз тот случай, когда навсегда.
Предприятия закрывались одно за другим, работы не было, деньги ничего не стоили, люди пытались как-то выживать. Пытались выжить и они. Мать, бухгалтер по профессии, что-то перепродавала, но выручал в основном огород. Пацаны носились по улицам, предоставленные сами себе, у каждого была своя кличка, а он всегда оставался Костиком.