Непродолжительная амнезия могла быть результатом алкоголизма, но дело усугубилось раной на голове. Наверное, у него было более сильное сотрясение мозга, чем мы думали. Впрочем, может быть, именно алкоголизм и травма привели к амнезии. Скорее всего, он пил, желая освободиться от каких-то неприятных воспоминаний, и сотрясение мозга довершило эту работу. Известно, что даже нормальные люди вырабатывают в себе частичную амнезию, если хотят о чем-то забыть. Поэтому, например, солдатам лет через десять война кажется гораздо романтичнее, чем она была в действительности». В тот момент я думал, не было ли чего преступного в прошлой жизни Амоса. Но Клинтон сразу отверг это предположение. Теперь я об этом вспомнил. Может быть, с ним свели счеты?
— Нет, — сказал Гас, — он не похож на преступника. Я тоже об этом подумал. Потом увидел его слабый подбородок, болезненный рот, хрупкую фигуру и вопрошающий взгляд. Тогда в нем было что-то детское, только держался он спокойнее и незаметнее чем дети.
— Короче говоря, — резюмировал Тони, — Амос казался тем, кем он был, — неполноценным человеком, личностью без прошлого.
— Две трети призрака, — сказал Гас. — Вот кем был Амос.
— Или одна треть, — уточнил Тони. — К тому времени, когда мы с ним встретились, ему было лет тридцать — тридцать пять, из них два года он провел в клинике. Интеллектуально и физически он был взрослым мужчиной, а эмоционально — шестилетним ребенком.
— Может быть, он служил в армии? — спросил Бэзил. — Все-таки его первый роман о войне.
— Киплинг, — резко возразил Тони, — много писал об английской армии, но никогда не служил в ней. Клинтон считал, что если Амос и был на Тихом океане, то в какой-нибудь гражданской должности или как представитель международной организации. Он не смог бы пройти медицинский контроль даже во время войны. Рентгеновский снимок показал давний дефект позвоночника. Какие-то хрящи были почти полностью стерты, поэтому он быстро уставал. Амос не годился для армейской службы. Правда, он мог работать в столовой, — Тони цинично усмехнулся, — и слышать разговоры солдат. Писатели редко испытывали на себе то, о чем пишут. В этом разница между профессионалами и любителями. Профессионалу плевать на детали, в которых читатель понимает не больше его. Эмоции — вот что его волнует. Не сами факты, а как люди реагируют на эти факты. Хорошее воображение встречается гораздо реже, чем хорошее знание жизни.
— Писать о том, чего сам не испытал, — проговорил Лептон. — Вероятно, это дает перспективу. Индийские художники писали свои картины только по памяти.