- Слон, говоришь? Тогда, почему на ногах подковы? Эко занесло-то как, живность на повороте... Ау, разгильдяи, кто первый назовет марку транспортного средства? А кто не назовет - наряд вне очереди!
- Лошадь! - гудит Балбес... - Девочка.
- Рыжая! - изрекает Эстет...
- Обоснуйте! - Саляев делает глоток, смачно закусывая пучком
черемши (клянусь - во фляге вода!).
- Вот! - Варнаков показывает на лужу, окаймляющую кучу, - У жеребца то же самое было бы не здесь!
- И вот! - Эстет тычет клок шкуры, как бы снятый с острого сучка (глупость, натяжка, но, уже снято!).
- Молотки! - радуется Саляев, - А мальчик при девочке был? Кто не скажет - два наряда вне очереди!
- Да! - хором ответствуют испытуемые, тыча руками в сторону висящей на кустах бурятской шапки.
- О це бриль! - под Папондопулу из "Свадьбы в Малиновке" сипит Саляев, - Как раз мой размерчик!
Очень жизненно и ни слова правды. Шапку бы бурят никогда не бросил - плохая примета. Лошади - не подкованы. А народу этот стеб - нравится... Озверели? Да ничуть! Просто поменялась восприятие жизни. Как на фронте...
Доказать? Ещё эпизод фильма. На этот раз документально точный. Своими глазами с борта наблюдал.
Боцман, который отныне и пожизненно - "Экселенц". Четко "погоняло" прилипло. "Бабье слово - как банный лист!" С шумом тянет в себя воздух, озирая мгновенно изменившийся пейзаж. Мятую луговину и тела убитых на ней. Бледен... Шарит по карманам, отыскивая там не существующий, оставшийся в прошлой жизни "мобильник"...
- Влипли! В милицию бы надо сообщить, - мирные рефлексы, из совсем недавней, размеренной жизни.
- Звони! - добродушный Саляев протягивает ему армейскую рацию, -Заодно - и в "скорую помощь"!
- Э-э-э, - машинально поискав клавиатуру набора, боцман возвращает средство связи владельцу, - Эх!
- Раздумал звонить? - деланно удивляется хохмач, - Ну ты, Константин Никифорович и лют! - резко поворачивается к собеседнику спиной и делает несколько "добивающих" выстрелов. Распростертые в траве тела, в бурятской одежде, картинно дрыгают руками и ногами, изображая свою безвременную кончину.
Начало - чистая правда. Елена ручной камерой репортаж снимала. Дальше - беспардонная "фентези". Герои добровольцы не побрезговали, ради прикола, напялить бурятские тряпки, и побарахтаться в них на лужайке. Хотя из одежонок торчали не по местному длинные руки-ноги. Тома им, за эпидемиологическую расхлябанность, уже вставила... А орал тогда Ринат, не страшась Гаагского трибунала, совершенно другое:
- Раненых - добить! Трупы - раздеть догола и обыскать! Лошадей -ободрать! Время пошло! - сами сравните, кино и правду