Клэр промолчала. Она окончательно во всем запуталась. Скоро досталось и Табби, ее любимцу, вздумавшему по обыкновению пошутить.
— Я занята! — буркнула Клэр.
Табби присмотрелся к девушке и заметил, что ее глаза воспалены, а щеки пылают нездоровым румянцем. Словом, совсем не похожа на прежнюю невозмутимую Клэр.
Черт побери, что это с ней? — удивился он.
Клэр исполняла свои обязанности как автомат. Она не могла взять в рот ни крошки, и к концу дня валилась с ног. Болели глаза, раскалывалась голова. К вечеру поднялась температура. Возможно, она простудилась, но скорее всего виноваты нервы. Впрочем, какая разница? Ей теперь все равно, что с ней будет. Да ничего с ней не будет, потому что будущего у нее нет.
До сих пор Клэр казалось, что стоит встретить того, кто ей нужен, и все пойдет своим чередом. Жак оказался таким нежным, чутким, терпеливым. Он особенный, таких больше нет и не будет, а у нее опять ничего не получилось. Значит, плотскую любовь ей испытать не суждено. В ней есть какой-то недостаток, даже изъян. И Жака она потеряла навсегда. Их дружбе конец, конец.
Одна. Теперь уже совсем одна…
Перед уходом Клэр зашла в кабинет к главной сестре милосердия госпиталя.
— Я хотела бы уехать из Лондона, — сказала она. — По личным причинам. Направьте меня в другой госпиталь, поручите мне ночные дежурства. Чтобы я не могла отлучаться домой.
Главная сестра в недоумении смотрела на Клэр. На эту девушку не поступило ни одной жалобы, и она считалась очень надежным работником. С этой мисс Меллорс явно что-то стряслось. И главная сестра постаралась проявить к ней участие.
— Вас здесь кто-то обидел? — спросила она.
— Нет. В госпитале ко мне относятся прекрасно. — Клэр вспыхнула и опустила глаза. — Просто обстоятельства моей личной жизни сложились так, что я хотела бы уехать из Лондона. Если можно, направьте меня в какой-нибудь госпиталь в северной части Англии.
— Хорошо, я поговорю с комендантом вашего отделения. Непременно что-нибудь придумаем, сестра.
— Спасибо.
Клэр решила пройтись пешком. Она медленно брела в сторону Найтсбридж. Все чувства и ощущения притупились или даже умерли.
И их уже не воскресить. Ей нужно уехать подальше от родственников. Никого она не хочет видеть — ни родителей, ни Глорию, ни даже тетю Хильду.
Да, она странная, но им всем какое до этого дело? Какое отвратительное слово — «странная»! И она самой себе отвратительна за то, что так страдает. Еще как страдает! Она все время думает о тех мужчинах, чью любовь отвергла. Это Робин, Хэмилтон Крэйг, Жак, капитан Бинелли. И даже о Джоу она думает. Забыть бы, забыть, что у нее есть отец и мать и эта отвратительная потаскушка, которая приходится ей сестрой по отцу. Она вот-вот должна родить. И тоже незаконнорожденного ребенка. Конни родила Клэр, а эта Конни, то есть Глория, кого она родит?.. Интересно, а Китти забеременела от Алфа или же все обошлось? Если она забеременела, то, наверное, тоже родила незаконнорожденного…