— Практически все время.
— А в фотостудии?
— Какую-то часть времени он проводил там, главным образом по вечерам.
— Вы помогали ему там?
— Нет. Когда он уходил в студию, то уходил один и запрещал всем беспокоить его.
— Он запирал дверь?
— Да. Там пружинный замок.
— Он когда-нибудь работал с натурщицами?
— С разрешения суда, — вмешался Дру, — данный вопрос выходит за рамки целей допроса. Здесь поднимаются темы, которые не имеют никакого отношения к делу, и со стороны защитника это совершенно очевидный поиск вслепую компрометирующих материалов.
— Суд склонен согласиться с этим заявлением, — сказал судья. Возражение принято.
— У меня все, — закончил Мейсон.
Дру взглянул на часы.
— Время приближается к полуденному перерыву. Мы старались не затягивать процедуру и все же, думаю, смогли убедить суд в нашей правоте и полностью доказать необходимость передачи обвиняемого суду присяжных.
— Полагаю, что дело более чем доказано, — согласился Эрвуд. Следовательно, если суд признает, что есть достаточные основания для передачи обвиняемого на суд присяжных, мы…
— Я прошу прощения у суда… — прервал Мейсон, вставая.
Судья раздраженно нахмурился.
— В чем дело, адвокат?
— Защита имеет право выставить свои доказательства, — ответил Мейсон.
— Конечно, — подтвердил Эрвуд. — Я не собираюсь лишать вас права защиты, если вы этого желаете, хотя должен сказать, что на предварительном слушании это несколько необычно. Говоря откровенно, мистер Мейсон, поскольку здесь не присутствуют присяжные, я просто не могу себе представить, какие доказательства может выставить защита, чтобы убедить суд в невиновности подсудимого. Вполне вероятно, что у вас есть факты, которые могут породить в умах присяжных сомнения в виновности вашего подзащитного. Что же касается данного суда, то здесь, по-моему, более чем достаточно доказательств как того, что преступление совершено, так и того, что в нем виновен именно ваш подзащитный.
— С разрешения суда, — сказал Мейсон, — есть один пункт, который вызывает большие сомнения.
— Не вижу, — несколько запальчиво возразил Эрвуд.
— Я имею в виду время. Если мой клиент совершил преступление, он должен был сделать это до девяти часов.
— Почему? Это ничем не доказывается.
— Доказательства будут, — заверил Мейсон. — И, кроме того, я намерен доказать, что Меридит Борден оставался жив и здоров еще долгое время после девяти часов.
Судья потер подбородок.
— Ну, — сказал он наконец, — на таких фактах вполне можно строить защиту, если вы, конечно, сможете доказать их, мистер Мейсон.
— Я намерен доказать их.