— Дальше?
— Спустя некоторое время телефон снова стал звонить.
— И что тогда произошло?
— Я взял трубку, так как подумал, что, наверное, это полиция интересуется причиной включения охранной сигнализации.
— А кто звонил?
— Звонила молодая женщина. Я узнал голос, когда услышал мисс Стрит. Она очень точно передала содержание нашей беседы по телефону. Я действительно назвался Меридитом Борденом, сказал, что собаки не принесут никому вреда, что я выключу прожектора и посажу собак в клетки. На самом деле собаки уже сидели на своих местах.
Мейсон задумчиво рассматривал свидетеля. Напротив адвоката, за столом обвинения, Гамильтон Бергер и Сэм Дру выразительно усмехались, чувствуя, как в процессе перекрестного допроса победа обвинения становится все более ощутимой. Под предлогом экономии времени они заставили Ферни в первый раз сказать только самое основное, отказавшись от дальнейших вопросов, этим они буквально вынудили Мейсона на перекрестном допросе опровергать самого себя.
— То, что вы назвались по телефону Меридитом Борденом, являлось для вас обычным делом?
— Конечно, — ответил свидетель. — В тех случаях, когда мистер Борден приказывал его не беспокоить, а кто-нибудь настаивал на том, что хочет говорить именно с ним, я назывался Борденом и говорил, что очень занят и прошу меня не беспокоить.
— И часто вы это делали?
— Не часто, по делал.
— Можете вы описать доктора Коллисон? — спросил Мейсон.
— Она женщина-ветеринар, которая отлично лечит собак.
— Сколько ей лет?
— Я не очень-то умею определять возраст женщин, но она сравнительно молода.
— Конкретнее.
— Я думаю, ей года тридцать два — тридцать три.
— Она полная?
— Нет, очень хорошо сложена.
— И уж, конечно, вы развлекались с ней в вашей спальне? — несколько скептически спросил Мейсон.
— Это ложь! — сердито выкрикнул Ферни.
Бергер уже вскочил и возмущенно замахал руками:
— Ваша честь. Ваша честь, это совершенно неуместный, выходящий за всякие рамки перекрестного допроса выпад! Это оскорбление достойной женщины! Это…
Судья Эрвуд ударил молотком о стол.
— Да, мистер Мейсон, — подтвердил он. — В данных обстоятельствах это совершенно неуместно.
Мейсон взглянул на судью с выражением полной невинности.
— Почему, Ваша честь? — спросил он. — Ведь это единственный вывод, который можно сделать из показаний данного свидетеля. Раньше он говорил, что аппарат находится в его спальне, в цокольном этаже, а второй — в кабинете Бордена, и когда телефон звонил, свидетель отвечал, а Борден слушал.
— Но не в этот раз, — сердито прервал его Ферни. — В этот раз я говорил из кабинета Бордена.