ронам головой, то расстегивая, то застегивая молнию
на вылинявшем синем спортивном костюме. Будто
пытаясь понять — жарко ему или холодно. Почему
10
Сергей Минаев
его звали «Игорек», никто не знал, ведь в давно по
терянном паспорте значилось совсем другое — Фек
листов Леонид Игоревич, 1948 года рождения. Ве
роятнее всего, эти данные он и сам давно забыл.
Изредка он заглядывал в лицо медитирующего Ми
халыча и, не находя в нем признаков жизни, прикла
дывался к мутной пластиковой бутылке с прозрачной
жидкостью.
Зыркнув на Михалыча в очередной раз, Игорек до
пил остатки, швырнул бутылку вниз, проследил за ее
полетом, достал сигарету и крякнул:
— Михалыч! — и подкрепил обращение хлопком
по плечу. — Э, Михалыч, слышь?!
— Чего ты орешь то? — нехотя отозвался Михалыч.
— А чё ты залип? Сидишь, уставился в одну точ
ку. Я думал, ты...
— Что?
— Ну, не знаю что... умер, например.
— Лучше бы умер! — сплюнул прямо перед собой
Михалыч. — Я на звезды смотрю... падающие.
— Нафига?
— Две звезды уже упало. Красиво. Дай сигарету, а?
— У меня две штуки осталось.
— Давай одну на двоих?
— Ну на! — Игорек нехотя достал из кармана мя
тую сигарету.
— Я говорю, — затянулся Михалыч, — звезды эти, которые упали. Красивые.
— Ну.
— Вообще то все звезды падающие красивые.
— Ну.
Москва, я не люблю тебя
11
— Чего ты заладил, «ну, ну», я тебе лошадь, что ли?
— А чего ты ко мне пристал со своими звездами?
Я тебе чё, планетарий?
— Гы гы гы... пролетарий ты, а не планетарий.
— Какой же я пролетарий, дурак ты стоеросовый, гы гы гы! Пролетарии работают, а я на вокзале по
бираюсь.
— Ну, был пролетарием, наверное.
— Был, — тряхнул остатками волос Игорек.
— Помню, в детстве мать нас с братом на лето
к бабке в деревню отправляла. Мы как завалимся
в сено вечером. Тепло, трещат эти... как их? Свет
лячки, кажись. Лежим, в небо пялимся, падающие
звезды считаем. Хлеб черный жуем. Лучок там, по
мидорчики...
— ...Водочку, — услужливо подсказал Игорек.
— Какую еще водочку? — огрызнулся Миха
лыч, — я ж тебе говорю, в детстве!
— А... я не понял, — развел руками Игорек. —
Говорят, на третью падающую звезду можно желание
загадывать. У меня, правда, никогда не сбывалось.
— Ты, небось, только водку и загадывал, — оскла
бился Михалыч.
— Почему сразу водку? Велосипед там... или что
бы с девчонкой познакомиться... или...
— Вот я и жду. Пока чего то не упала.
— И чего ты загадаешь? Все равно ведь не сбу
дется.
— Может, в этот раз сбудется. Ну, пожрать нор
мально на этой неделе. Чтобы Вартан со стройки
опять взял цемент разгружать. И еще, — Михалыч
12
Сергей Минаев
утер нос рукавом, — чтобы ментам не попадаться, и