Шли первые числа марта месяца 1199 года. Роман с Марией получил небольшое продолжение в виде ее беременности. Поэтому нужно было что-то сделать, дабы избежать скандала. Обдумав сложившуюся ситуацию с дамой, решили провоцировать ее мужа, дабы он был вынужден вернуться к своим прямым обязанностям. Так что две последующие недели Эрик на общих встречах подшучивал над Балдуином в таком ключе, что тому нечего было ответить. При этом молодой барон всего лишь пересказывал слухи, которые распускали слуги о том, что та или иная служанка понесла от графа. Но не просто пересказывал, а литературно переработав, добавляя байки про нежелание иметь нормальных детей, из-за жадности, так как если у него родятся новые дочери, то объем необходимого приданного сильно вырастет. Ну и все в том ключе. Эти грубоватые шуточки с подтекстом Тибо воспринял как помощь собственной дочери, которая пользуясь хорошим отношением с молодым бароном, просила его помочь. По крайней мере, такова была легенда, которую слили отцу Марии. Тот тоже принял живейшее участие в судьбе дочери, а потому поддерживал шутки Эрика и отменно веселился. В общем, после двух недель методичного глума и шуток Балдуин не выдержал и навестил вечером спальню своей жены. Да и вообще, стал это делать время от времени, так как ему понравилась ухоженная, приятно пахнущая женщина, пусть и не в его вкусе. А дела нашего героя в Венеции окончательно уладились. Информация подтвердилась, причем по дому Банбергов, она оказалась той же. Последнее он узнал опять же через свою любовницу, через руки которой проходило любопытное письмо, в котором герцог интересовался у Тибо успехами в подготовке похода и, как бы невзначай, спрашивал о том, какие силы в поход готов выставить сюзерен Эрика. В общем – детский сад, штаны на лямках. А потому, попрощавшись с Марией, он договорился с Пьером и, уже 22 марта, в день своего рождения, отбыл из Венеции в сторону острова Корфу. Где хотел ненадолго задержаться.
Плыть по Адриатическому морю пришлось на весьма убогой лоханке, которая представляла собой раннюю форму нефа. Корабль был совершенно неповоротливый и очень валкий на волне, вызывая воспоминания о полученных когда-то незабываемых ощущениях во время прогулки на буксире в открытом море. К счастью, у нашего героя не было морской болезни, и он просто тихо уходил в осадок от своего транспортного средства. Длиной оно было метров 25, шириной метров 7, осадка была ему неясна, но точно большая, надводные борта возвышались на метра полтора – два. Скорость хода была такой, что Эрик хотел спрыгнуть в воду и подтолкнуть это неуклюжее корыто. К счастью, кроме экипажа народа было немного, а потому можно было нормально полежать все те почти шесть суток, что они плыли до острова Корфу. Когда на горизонте уже показался порт Керкиры, у нашего барона просто зуд в ногах начался, а потому он бросился носиться по палубе, переживая о том, что они так медленно плывут. Его проблему решила Морриган, посадив на бочку и начав массировать шею и плечи. Массаж подействовал очень благотворно, и он успокоился.