– Да. Значит, тогда мы и встретимся. Позвольте проводить вас до Скалы. Улицы очень крутые. С наступлением темноты они могут быть коварными.
– Спасибо, – прошептала Гери.
Она не знала, что принесет завтрашний день, но верила брату Тимофею. Ее успокоил тот тон, каким монах рассказывал об Иоанне и тайне, скрытой в самом сердце Патмоса.
Гери оставила официанту Микосу щедрые чаевые, взяла руку, предложенную монахом, и они направились вниз, к причалу.
***
25 февраля 2006 года, 22.19
Остров Транхольмен
Стокгольм, Швеция
Холодная мокрая тряпка нисколько не облегчила головную боль, терзавшую Эрика. Ему казалось, что у него за глазами взрываются снаряды. От темноты, царящей в комнате, также было только хуже. С каждым приступом боли накатывала волна тошноты, и Эрик боялся, что его вот-вот вырвет. Мигрень была одной из фирменных штучек, терзавших подростка, который сейчас прозевал ее приближение.
Он с восторгом предвкушал выход на улицу. Эрик уговорил санитара, молодого парня лет двадцати с небольшим с телосложением культуриста, приглашенного из стокгольмской клиники, отпустить его погулять на свежем воздухе. Тот даже согласился с тем, что ему это пойдет на пользу, и уже приготовился его сопровождать, но тут появились первые симптомы. Санитар тотчас же уложил мальчика в кровать и вколол ему лекарство, но было уже слишком поздно. Разочарование, возникшее оттого, что он снова стал пленником своего недуга, оказалось чуть ли не хуже самой головной боли. Но все-таки с ней ничто не могло сравниться.
Добавляя ко всему этому оскорбление, мать стояла у кровати, сочувственно поглаживала Эрика по руке и причитала: «Ну же, ну же», словно утешала ребенка. Так вот, он не ребенок! Сейчас ему была нужна тишина, возможность сосредоточиться.
Пытаясь найти облегчение от частых мигреней, Эрик перебирал различные способы борьбы с болью. Он просматривал медицинские странички в Интернете, заказывал книги и аудиозаписи, перепробовал всевозможные диеты, методы релаксации и умственных упражнений, призванные справляться с головной болью. Не помогало ничего.
Однажды знакомый отца предложил альтернативу. В детстве папа водил Эрика в лютеранскую церковь в Стокгольме. Когда началась болезнь, пастор навещал мальчика и научил его основам медитативной молитвы. Эрик оказался способным учеником. У него был совершенно взрослый подход к оценке себя самого, своего окружения и перспектив. Больше всего в юном подопечном пастора поразило принятие того факта, что его пребывание на земле, скорее всего, окажется совсем недолгим. Он верил в нечто значительно лучшее, ждущее его впереди.