— Нет, — ответила она. — Во всяком случае, не сразу. Очень уж было вокруг темно и страшно. Звуков больше никаких слышно не было. Но мне вдруг захотелось убедиться, действительно ли я слышала движение в лесу или это все мне просто, пригрезилось. Ведь такое иногда с людьми случается в темноте, ночью.
Спенсер кивнул.
— Осторожно, стараясь издавать как можно меньше шума, я двинулась по дорожке дальше. Через некоторое время я достигла примерно того места, откуда в первый раз услышала эти звуки. Дорожка здесь начала круто спускаться под гору. Там впереди было темно, но глаза мои уже привыкли, и поэтому тьма там, конечно, была, но не кромешная. Понимаешь? Я могла различать силуэты деревьев, они стояли среди снега черные, как обугленные. Некоторые окна в библиотеке Фелдберг были еще освещены, и этот свет отражался на снежном склоне. То есть кое-что я все же могла видеть. Я сделала еще несколько шагов, затем еще несколько. Было странно, но мной уже овладел какой-то азарт. Ты понимаешь, что я имею в виду?
— Прекрасно понимаю, — сказал Спенсер, сдерживая дыхание.
— Заняло у меня все это вроде бы… не знаю, ну, может быть, пять… шесть минут. Я прошла еще немного, потом остановилась и прислушалась. Еще прошла вперед. Снова прислушалась. Ни звука. Мне только нужно было удостовериться, что я не ослышалась, или что-то в этом роде. — Конни с трудом проглотила комок, стоявший у нее в горле, и перестала смотреть на Спенсера.
Он же, наоборот, не сводил с нее глаз.
— То, что я увидела, было примерно в полутора метрах от меня. Или мне показалось, что я увидела; я не уверена. Это только позднее я смогла осознать, что я увидела, но тогда, в тот момент, я не была уверена ни в чем. Мне показалось, что я увидела… черные ботинки.
Спенсер шумно выдохнул и откинулся на спинку стула.
— Нет, — прошептал он.
Конни все еще на него не смотрела, но продолжала свой рассказ:
— Я, конечно, сначала их не заметила. Потом увидела, но не могла понять, что это такое. Вроде как два чернильных пятна. Потом они стали похожи на небольшие пенечки, выглядывающие из-под снега, или на крупные обломки веток. Но я снова очень испугалась и остановилась. Меня всю как будто парализовало. Я не могла сделать ни шагу. А уж осознав, в конце концов, что это такое, я просто не могла сдвинуться с места.
Спенсер тяжело дышал, он почти задыхался.
— На садом деле, это заняло, наверное, пару секунд, но мне показалось, что я простояла там целую вечность. Наконец меня как током ударило: «Ботинки!» Я их вдруг очень отчетливо увидела, и в ту же секунду я отскочила назад как ошпаренная, да так, что упала в снег и некоторое время не могла даже подняться. Я поползла в гору, хватаясь руками за снег, упираясь коленями, соскальзывая вниз. Оглянуться сил не было. Мне казалось, что я сплю, и самое главное было теперь очнуться от этого кошмара. Еще никогда в жизни я не была так напугана. Добравшись, наконец, до верха, я долго стояла не двигаясь, а потом со всех ног побежала домой. Детектив, я не просто торопилась, когда шла по мосту, как это рассказывал Френки. Я бежала как угорелая. Слава Богу, дверь осталась незапертая, иначе мне бы ни за что не удалось вставить ключ — так сильно дрожали руки. Потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться. Потом я позвонила Альберту. Занято. Позвонила Френки, Джиму. Там не отвечали. Я снова спустилась в комнату отдыха и на сей раз нашла там Альберта. И почувствовала такое облегчение. Он сказал, что все время находился здесь, и я поверила.