Легка на помине, Люба Симонович поднимается на веранду и начинает о чем-то шептаться с Верой. Через минуту та хлопает в ладоши и говорит:
— Так, товарищи! Сейчас у нас будет представление домашнего театра! Сценка называется «Три красавицы небес», выступают все Симоновичи, включая собачку Аккордеон.
Впервые за весь вечер из-под стола вылез взъерошенный пес, нелепо оглядел компанию и зевнул.
— Кстати о четвероногих друзьях, — возглашает Митя Книгер и некоторое время молча смотрит поверх очков. — Агентство «Рейтер» сообщает, что в Гаване совершенно нечем кормить собак.
Воспользовавшись тем, что Вера и девочки отправились в дом костюмироваться, Петр выпивает полный стакан водки и долго шевелит пальцами над всякой домашней снедью.
— И как ты не лопнешь! — делает ему замечание Иванов.
— Видишь ли, какое дело: Вера замечает, что я выпивши, только в начале третьей бутылки водки.
На это Иван Иванович лишь убито покачивает головой.
Торжественно растворяется дверь в избу, и на веранде одна за другой появляются: Вера в вечернем платье, с черепаховым гребнем в волосах, Люба, вся закутанная в белый оренбургский платок, с веером, повешенным на запястье, Ольга в материном платье до пола и бархатной шляпке, которая налезает ей на глаза. Все трое принимают позы, Вера кивает мужу, и тот заводит губами дурной мотив.
Три красавицы небес шли по улицам Мадрида… —
поют Симоновичи на разные голоса и сопровождают пение довольно забавным танцем.
Донья Флора, Долорес и прекрасная Кларида.
Веселился весь народ на воскресном на гулянье,
Только нищий у ворот умолял о подаянье…
Аккордеон давился, но подвывал.
Митя Книгер зевал глазами, Чижиков, напротив, умильно наблюдал за представлением, Иван Иванович — непроницаемо, Маша смотрела в небо.
И было на что, действительно, посмотреть: уже не вечер, но еще и не ночь, небо темно-бирюзовое, в ранних звездах есть что-то воспаленное, похожее на сыпь, вся западная сторона затянута низким-пренизким серым облаком, точно кто одеяло набросил на горизонт.
Тем временем Петр, который продолжает наигрывать губами дурной мотив, нащупывает босой ступней Машину босую ступню и начинает легонько ее ласкать.
— Ногу прими, — не поворачиваясь к мужу, говорит Маша.
— Что?.. — спрашивает Митя.
— Я говорю, ногу прими.
Митя пожимает плечами и вперивается в газету — на лице у него выражение легкого недоумения и тоски.
Вдруг представление прерывается, Любовь начинает топать ногами, тонко плакать и наконец убегает в дом. Вера идет вслед за ней, через минуту возвращается и объявляет:
— Люба разнюнилась оттого, что на нее никто не смотрит. Начинаем сначала! Так: все смотрим на Любовь. Петь, заводи мотив…