Никогда раньше Антипову попытки не думать о чем-то не казались такой сложной задачей. Он помнил несколько историй — то ли с участием Ходжи Насреддина, то ли самого Лао Цзы, — когда к этим уважаемым людям обращался какой-то бездельник с просьбой выполнить с помощью волшебства его желание. Уважаемые люди соглашались и ставили условие: чтобы в ходе ритуала человек ни разу не подумал об обезьяне. Обезьяна могла быть белой или даже зеленой, но сути это не меняло: о ней невозможно не думать после предупреждения. Человек оказывался сам виновником того, что его желание не сбывалось.
Теперь Виктор гадал, кто будет виновником неудачи, если что-то пойдет не так: он сам или пресловутый ритуал, которому маг по каким-то причинам приписывал злую волю? Ун-Катор не рассказывал всего и, очевидно, делал это с умыслом: чтобы не смущать бедного юношу и не заставлять его любознательный ум думать о совсем уж нежелательных вещах.
Касание Дланью груди напомнило удар прочной доской. Дыхание Антипова враз перехватило, но он даже не покачнулся, настолько крепко держал его Арес. Мысли Виктора панически заметались. Ему казалось, что он уже не в коконе, а исполняет роль боксерской груши.
«Спокойнее, господин смертник, покусившийся на жену Майка Тайсона. — Антипов попытался обнадежить сам себя. — Риксте наверняка придется хуже. Хотя, с другой стороны, его ожидает лишь один удар о землю, а меня…»
— Еще сильнее! — закричал Арес.
«…Много», — закончил мысль Виктор.
Длань размахнулась, словно разгоняясь, и нанесла удар, сопоставимый с воздействием кувалды. Так бы сказал Антипов, если бы мог что-то вымолвить: его зубы застучали, а по всему телу пошла вибрация. Боли не было, происходящее напоминало прием у дантиста, когда десна уже заморожена, а зуб тупо ощущает движения бормашины. Сравнение повергло Виктора в ужас.
— Еще! — Арес не унимался. — Бей в полную силу!
«Ну все, приплыли, — успел подумать кандидат в маги. — Сейчас отдам швартовы».
Антипов не напрасно гордился своей догадливостью: он угадал и на этот раз. Длань врезалась в его грудь со смачным хрустом. Каркас дрогнул, но устоял. Вибрация в теле усилилась: теперь казалось, что она захватывает даже пространство вокруг. В глазах Виктора потемнело, а потом, когда темная пелена спала, он с трепетом увидел, как поднимается вверх. Его ноги оторвались от пола, а голова устремилась к потолку.
«Стал ли я все-таки бабочкой?» — Антипов был рад, что чувство юмора не изменяет ему даже в такую минуту.
Однако врезаться в потолок ему не дали. Каркас Ареса внезапно ослаб и Виктор рухнул на спину, не успев подставить ног.