— Зачем? — спросил Гидеон, убирая солонку. — Я не поверил ей. Мы сами выбираем жизненный путь, а я решил не иметь детей. Кроме того, это просто какая-то романтическая ерунда. И мы не были в лунном свете…
— Заткнись, Рейнтри. — Хоуп немного постояла, с тоской глядя на перечницу, но развернулась и направилась к двери, так и не бросив ее в Гидеона. — Ты был в лунном свете прошлой ночью, — произнесла она, не оборачиваясь. — Ты определенно был в лунном свете.
— Куда ты?
Она подняла руку.
— Сейчас вернусь. Никуда не уходи.
Несколько секунд спустя все такая же бледная Хоуп снова вошла на кухню, держа в руке сумочку. Она села за стол, достала тонкий черный бумажник с водительскими правами и бросила их Гидеону. Те пролетели между ними подобно летающей тарелке, стукнулись о его грудь и приземлились на пол к ногам.
— Прочитай это и поплачь, — безнадежно сказала она.
Гидеон поднял права с пола. Фотография была менее чем лестной, как и все подобные фотографии, и все же… не слишком плохой. Но его внимание полностью сосредоточилось на имени. Читая это имя снова и снова, он с силой вцепился в права и произнес слово, непригодное для ушей маленькой Эммы.
Мунбим Хоуп Мэлори.
Она тысячу раз хотела поменять имя, но как только упоминала об этом при матери, начинался настоящий ад. Рейнбоу назвала дочерей Саншайн Фейф и Мунбим Хоуп. Долгие годы они были просто Санни и Мунни, пока Хоуп не подросла и не настояла на том, чтобы к ней обращались по второму имени.
Гидеон ехал слишком быстро, но Хоуп ни словом не обмолвилась о его скорости. Поскольку он поднял откидной верх своего кабриолета, она смогла пролистать папки с делами, и у них отпала необходимость разговаривать. Или смотреть друг на друга.
Несколько папок с нераскрытыми делами, не имели никакого отношения к последним убийствам. Большинство преступлений были ужасными, но без недостающих частей тела. Собрать такое количество информации было совсем нелегко, для чего задействовали множество юрисдикций и подключили массу следователей. Тем не менее, заметив значительное сходство между многими преступлениями, она ощутила беспокойство.
Если Табби была серийным убийцей, что вполне возможно, то почему нацелилась на Гидеона? Зачем пыталась убить его на набережной? В этом чувствовалось какое-то несоответствие. В отличие от других ее преступлений это было предпринято в общественном месте, да и Гидеон не походил на остальные жертвы. Разве не так? Правда, он был одинок до того, как начал с ней отношения. Может, он и сейчас оставался эмоционально одиноким? Безусловно. Их связывал только секс, что автоматически не превращало их в счастливую пару — даже не принимая во внимание события сегодняшнего утра.