По официальным партийным каналам дело развивалось следующим образом. Записи от 24–25 декабря 1922 года и от 4 января 1923 года с характеристикой членов ЦК (т. е. то, что принято называть самим завещанием) согласно воле Ленина были переданы Н.К. Крупской Центральному Комитету партии уже после кончины Владимира Ильича, 18 мая 1924 года, за несколько дней до открытия XIII съезда РКП(б). В протоколе о передаче этих документов Надежда Константиновна писала:
«Мною переданы записи, которые Владимир Ильич диктовал во время болезни с 23 декабря по 23 января — 13 отдельных записей. В это число не входит еще запись по национальному вопросу (в данную минуту находящаяся у Марии Ильиничны).
Некоторые из этих записей уже опубликованы (о Рабкрине, о Суханове). Среди неопубликованных записей имеются записи от 24–25 декабря 1922 года и от 4 января 1923 года, которые заключают в себе личные характеристики некоторых членов Центрального Комитета. Владимир Ильич выражал твердое желание, чтобы эта его запись после его смерти была доведена до сведения очередного партийного съезда.
Н. Крупская».
Пленум ЦК, состоявшийся 21 мая 1924 года, заслушав сообщение комиссии по приему бумаг В.И. Ленина, принял следующее постановление: «Перенести оглашение зачитанных документов, согласно воле Владимира Ильича, на съезд, произведя оглашение по делегациям и установив, что документы эти воспроизведению не подлежат, и оглашение по делегациям производится членами комиссии по приему бумаг Ильича».
В соответствии с этим постановлением и по решению президиума XIII съезда партии ленинское «Письмо к съезду» было оглашено по делегациям[1072].
В распоряжении историков существует довольно уникальный источник (правда, вызывающий достаточно серьезные сомнения относительно достоверности, подлинности и объективности описываемых в нем событий) — это воспоминания бывшего секретаря Сталина Б. Бажанова. С соответствующей оговоркой о надежности данного источника, я все-таки считаю весьма полезным и заслуживающим внимания привести самый драматический эпизод обсуждения судьбы ленинского завещания на том самом пленуме ЦК партии, который фактически и предрешил характер и содержание решений XIII съезда партии по этому вопросу.
Бажанов рисует следующую картину:
«Пленум происходил в зале заседаний Президиума ВЦИКа. На небольшой низенькой эстраде за председательским столом сидел Каменев и рядом с ним — Зиновьев. Рядом на эстраде стоял столик, за которым сидел я (как всегда, я секретарствовал на пленуме ЦК). Члены ЦК сидели на стульях рядами, лицом к эстраде. Троцкий сидел в третьем ряду у края серединного прохода, около него Пятаков и Радек. Сталин сел справа на борт эстрады лицом к окну и эстраде, так что члены ЦК его лицо видеть не могли, но я его все время мог очень хорошо наблюдать.