Первые войска начали прибывать в Маньчжурию уже 10 июня. И самыми первыми прибыли три эскадрона Уссурийского казачьего войска под командованием генерала Чичагова. Я этому сильно обрадовался и сформировал на их базе и базе Порт-Артурского полка морской пехоты с его пулеметной ротой и артиллерийской батареей, уже оснащенной современными восьмидесятисемимиллиметровыми орудиями, сводный отряд, который отправил в Харбин, где имелась крупная русская колония и располагалась дирекция пути, дабы обезопасить маршрут переброски войск. Я собирался заниматься по большей части Маньчжурией, не желая так уж сильно влезать в континентальный Китай. В конце концов, у нас с Китаем договор, а обращения от китайского правительства с просьбой о помощи в подавлении бунта пока не поступало. Вот пусть союзники сами и разбираются… Ну, не совсем сами, но с минимальной нашей помощью. Поэтому и в состав объединенной эскадры, 16 мая прибывшей в Дагу, я отправил только один крейсер и четыре канонерские лодки. Остальные корабли Тихоокеанского флота остались в Порт-Артуре и Владивостоке. Сам же я вплотную занялся планированием действий в Маньчжурии.
Шестнадцатого июня в Дагу на борту нашего броненосного крейсера «Россия» состоялось совещание командующих всеми национальными контингентами войск, на котором было поставлено на голосование решение предъявить китайскому правительству ультиматум о сдаче всех приморских городов и укреплений. Но решение не прошло, потому что я велел присутствовавшим на том совещании адмиралу Алексееву и генералу Линевичу максимально сдерживать наших европейских союзников. В конце концов, мы все еще считались союзниками Цинской империи, поэтому я надеялся, что нам удастся немножко поиграть роль посредника. Ведь известно же, что посредник всегда несет наименьшие потери, но получает наибольшую выгоду. Недаром эту роль так любят примерять на себя англосаксы…
Однако 17 июня эти идиоты китайцы открыли огонь из своих фортов по союзным кораблям, стоявшим в акватории Дагу. Артиллерия фортов была довольно быстро подавлена огнем с союзных кораблей, хотя две наши канонерские лодки были изрядно повреждены, а японский миноносец вообще утоплен. Это было для китайцев невероятным успехом, так как большая часть их пушек представляла собой давно устаревшие системы под дымный порох. А сразу после подавления артиллерии форты были взяты штурмом, в котором отличились наши морпехи. Две роты захватили по форту каждая — Южный и Новый, а также установили контроль над расположенными поблизости от Южного верфями. Поврежденные канонерки-то надо было приводить в порядок. Кстати, после допроса нескольких попавших в плен китайских офицеров выяснилась одна любопытная деталь. Несмотря на то что на совещании решение о направлении ультиматума китайцам так и не было принято, командовавший китайскими войсками генерал Ло Юнгуань был совершенно уверен, что ультиматум утвержден, и даже направил запрос по телеграфу наместнику Чжилийской провинции Юй Лу. А тот повелел фортов не сдавать и оказать агрессорам сопротивление. Ой, кажется, я знаю, чьи это ушки тут торчат…