– А я слышала, что какие-то вольфхунды ребенка насмерть загрызли, – вспомнила я про телепередачу. – С виду очень на этих похожи.
– Знаю. Мутная история. Вот мои за забор ни шагу. Им и тут места хватает. К тому же я без поводка никогда их не выводил. Никакую собаку без поводка выгуливать нельзя. Кто знает, что у них на уме. Про людей-то не поймешь, у кого что в голове, а тут почти волки.
Это он правильно заметил. Собаки никогда не виноваты. Только хозяева.
– Ну и пугало. – Надеюсь, оскорбление касалось не меня, а только одежды.
Мне самой до чесотки не терпелось привести себя в порядок. Однако стоило проявить характер и выпендриться.
– Ничего. Тут поговорим. Тем более что моя участь – только слушать.
– Отлично, но придется немного погодить. Я, видишь ли, в туалет хочу. Подождешь?
– Ни за что! Раз приспичило – удобряйте газон, ему не привыкать.
Меня снова волокли. В темноте громадного помещения я немного растерялась от непривычного ощущения. Казалось, я действительно попала в старинную крепость. Причем в роли пленницы.
Рыцарей поблизости не наблюдалось. Ни живых, ни железных. Зато стены изобиловали смесью гладких обкатанных камней, на которых скромно красовались всяческие образцы оружия и картины, развешанные как попало. Высокий потолок выпирал темными массивными балками. Кое-где торчали кованные крюки. На которых болтались явно старинные фонари. Разного фасона.
– Флотские. С кораблей, – пояснил Коловорот, наблюдая за моей задранной головой.
– Погадил?
– Ага. Вот. Переоденься. Вполне покатит.
Откуда у одинокого мужчины завалялось женское вечернее платье? Да еще и моего размера?
– Вы несколько поправились и подросли, – скромно заметила я, прикладывая платье к себе.
– Не пытайся язвить. Не твой стиль. А платье – твоей матери. Она как-то переодевалась у меня. После театра. Да, не корчи из себя удивленную – ей нравится ходить в театр.
Переоделась. Кроссовки в комплекте с декольте – самое то в данной ситуации. Теперь я полностью готова выслушать самые невероятные сказки. Провалившись в необъятное кресло, задрала ноги на подлокотник и принялась покачивать развязанными шнурками.
– Итак, что ты мне тогда наплела про свои гениальные догадки? Ага, вспомнил. Отвечаю. Твоя мать не проститутка, – сквозь зубы процедил Коловорот, усаживаясь на высокий стул топорной работы.
Не желая оказаться ниже оппонента, я вскочила, делая вид, что мне так удобней. И тут Коловорот меня несказанно удивил своей эрудицией. Он сумел задать такой вопрос, которого я не ожидала услышать никогда и уж во всяком случае не от него.