– На ней моя одежда!
– Представляешь, у нее даже твои документы, – доверительно сообщил Коловорот, отступая на безопасное расстояние.
Меня вырвало недавним завтраком и какой-то тягучей гадостью. Желудок рвался наружу, не вмещаясь в горло, отчего было больно.
– Держи. Водичка. И салфетки, – прибавил он, обходя меня с другой стороны, чтоб не запачкаться.
– Дурак. Я сейчас умру.
– Ты только что это сделала.
Сраженная шоком, молчала случайная дворничиха. Чирикали воробьи. Меня разобрала икота.
– Финита. Отчаливаем. Скоро тут будет слишком многолюдно.
– Увези меня отсюда. Я тут с ума сойду.
Одобрение Коловорота выразилось в поднятии одной, левой брови.
– Меня теперь тут ничего не держит.
– С мамой попрощаться не желаешь?
– Хватит, напрощались. – Злоба вырвалась наружу в виде разбитой чашки.
Специально раскокала. С удовольствием. От души. Вдребезги.
– Умничка. Так ее, заразу. Только осколки аккуратно убери, не порежься.
– И не подумаю. Тебе надо, ты и убирай. Ты слишком много о себе мнишь. Думаешь, все просчитал? Сломал все, а теперь мне заново начинать надо.
Пронзительный взгляд пригвоздил меня на месте, словно булавка бабочку. Ишь ты, как мы умеем смотреть. Хищник поганый. Думает, испугаюсь.
– У тебя укропина между зубами застряла, – брезгливо отметила я.
Как и ожидалось, Коловорот выключил прицел зрачков.
– Шуточки шутим? Вещи собрала?
– Какие? У меня почти ничего нет.
– Вот видишь, как приятно иметь со мной дело. Я заранее обо всем позаботился. Одежды хватит. Хотя там, куда мы едем, есть магазин.
Забегая вперед, уточню – соврал. Магазина там не было в помине. Там были автолавки. Правая и левая. Правая – монополия районных властей. А левая – партизанская, в которой на свой страх и риск торговали более порядочные люди более приличными продуктами. Воспетое Коловоротом сельпо размещалось в соседней деревне. Самое главное вранье Коловорота – ни в одном оазисе снабжения не оказалось «вещей». Мужские носки и чудовищные женские трусы – не в счет.
– Я уже отдал все нужные распоряжения. Раз тебя здесь ничего не греет – в путь.
На секунду мне захотелось хоть издали посмотреть на свои похороны. Бросить последний взгляд на свой дом.
Шоссе приняло нас доброжелательно. Никто никого не подрезал, гаишникам не было до нас дела. Даже погода была словно под заказ – переменная облачность, позволяющая не уставать глазам.
– Так, слушай сюда. Первое время живешь в деревне, неподалеку от города. Потом, когда я за тобой приеду, обоснуешься в квартире. Не фонтан, но жить можно. Когда обстоятельства позволят, я буду тебя навещать. Денег выдам…