Признаюсь, я с детства не лазила по недрам родительских шкафов. Вот когда была маленькая – случалось. После Нового года азартно перерывала все закоулки квартиры, даже в кастрюли заглядывала. Так надеялась отыскать еще один подарок от Деда Мороза. А лучше – несколько. До сих пор помню жгучее разочарование, когда к вечеру первого числа становилось понятно, что ничегошеньки Дед Мороз не смыслит в психологии маленьких девочек.
Маму мои поиски сильно раздражали.
В четвертом классе я подралась с соседским мальчишкой, который доказывал мне, что никакого Деда Мороза нет. Рыдала как умалишенная. Пока в углу стояла. Наказанная за рукоприкладство.
Обыск родительской вотчины принес сплошное расстройство. Правы были мои подруги, утверждающие, что мама плохо одевается. Такое все дешевое, заношенное. Особенно нижнее белье. Я б такие трусы ни в жисть не надела. Такими трусами из мужиков делают импотентов. А лифчики! Караул. Лямки крученные-перекрученные от старости. А я-то думаю, почему у нее грудь такая бесформенная. Нет, это не нижнее белье, а верх ветхости. Так руки и чешутся выкинуть хлам этот в помойку. Желательно подальше, чтоб бомжихи не смеялись.
Странно, а мне покупает все лучшее.
На папиных полупустых полках красовалась яркая нарядная коробка. Естественно, я сразу сунула в нее нос. Внутри под тонкой шуршащей бумагой покоился черный кружевной сексуальный гарнитур. Женский. Трусики, лифчик на косточках, пояс и чулки. Сначала я обомлела – неужто папаша наряжается. Вообразила его нескладную фигуру в кружевах. Окаменела от ужаса. Потом решила, что он для любовницы купил и запамятовал подарить. Хотя вряд ли – белье надеванное. Только потом до меня доперло. Он маме выдавал эту красоту в те дни, когда…
Я расплакалась.
Да насрать сто куч, чем она там на стороне занимается. Пусть хоть голая по сцене скачет. А вот как папаня, жмот поганый, вернется – сама его взашей выгоню. И глаз подобью.
Утром, ближе к полудню, когда завтрак был съеден, а в голове появилась некоторая ясность, у меня созрел генеральный план.
Проживя с мамой бок о бок столько лет, я ни разу всерьез не задумывалась, что она не только принеси-подай, а человек. Глупо сказано, она не только человек, она женщина. Блин, еще хуже звучит. В общем, с ней что-то не в порядке, а я сижу сложа руки и за свою жизнь ничего для нее не сделала. Впрочем, если задуматься, то я вообще ни разу ничего не делала этакого. Звучит еще грустнее. Хорошо было тем, кто воевал с фашистами. У них что ни день – сплошной подвиг, а мы тут вошкаемся как сволочи. Правда, на ниве настоящего геройства приоритет принадлежит мужчинам, но тут уж я ничего не могу поделать, что выросло, то выросло.