Я заглянула в объектив, направленный в сторону Монмартра. Увеличение было очень сильным. Вчера мы поднимались на холм пешком, и прогулка заняла целый день. Я вспомнила вкус согревшегося на солнце вина, вкус твоего поцелуя…
– А ты знаешь, что в начале двадцатого века башню собирались разобрать? – сказал ты. – Многие парижане считали, что она испортила вид города. Спас только технический прогресс – на ней установили радиоантенны для дальней связи. Целесообразность взяла верх над эмоциями. А теперь весь мир считает, что Эйфелева башня прекрасна…
Я слушала твой рассказ, а на глаза наворачивались слезы. Ты готов говорить о чем угодно, кроме нашего будущего. Да, архитектура прекрасна, но наша жизнь может быть не менее прекрасной… Ты передумал жениться?
– Ну что, поднимемся на самый верх? – спросил ты. – Лифт на третью площадку отправляется через десять минут.
– Я замерзла, – сказала я, проглотив слезы. – Давай лучше спускаться. А то скоро пойдет дождь.
Ты пожал плечами, молча взял меня за руку и повел к лифту.
Когда мы спустились, дождь уже начинал накрапывать. В наступающих сумерках я несколько раз оглянулась.
– Ты хочешь что-то еще посмотреть?
– Нет… Я ищу ту девочку.
– Какую девочку?
– Которая продавала фиалки.
– Слушай, поехали ужинать! – сказал ты. – А по дороге я куплю тебе любые цветы, какие захочешь.
– Разве для тебя не важно, что она уже ушла? – тихо спросила я. – И то, что ты не купил мне фиалки?
Ты немного подумал и честно признался:
– Абсолютно не важно! Ты устала, потому и расстроилась.
Ты попытался обнять меня, но я отстранилась.
– А для меня было очень важно, чтобы ты купил именно эти фиалки!
Я понимала, что глупо вот так стоять и всхлипывать под арочными сводами башни, но уже не могла остановиться. Дело было совсем не в цветах. Но как признаться, что я ждала от тебя совсем другого разговора? Как объяснить тебе, что я не могу первой заговорить о свадьбе?
Ты что-то сказал по-английски. Наверное, забыл, что уже не в Америке. Потом крепко взял меня за руку и как провинившегося ребенка повел на набережную.
Через минуту возле нас остановилось такси. Ты назвал водителю наш отель, распахнул дверцу машины и помог мне сесть на заднее сиденье. После чего громко захлопнул дверцу снаружи. Такси тронулось.
Я обернулась. Ты ловил другую машину. Начинался настоящий ливень.
Слезы хлынули у меня по щекам. На лобовом стекле машины быстро замелькали дворники.
В отеле я бросилась на кровать. На душе было полнейшее смятение. Что ты сказал по-английски? Что тебе все надоело? И что мы – расстаемся?