Обессиленная Джорджина сидела в кресле перед бортовыми окошками, равнодушно глядя на холодную поверхность Атлантического океана, окружавшую «Принцессу Анну». Она услышала, как открылась дверь и раздались шаги, но не поинтересовалась, кто нарушил ее одиночество. Ей это было известно и так. Только Джеймс входил в ее каюту без стука.
Джорджина не разговаривала с Джеймсом Мэлори и не сказала ему и пары слов с того самого вечера, неделю назад, когда капитан затащил ее на свой корабль в точно такой же манере, в какой однажды вывел из английской таверны. Грубое обращение было тогда не самым худшим. Увидев ее братьев, Джеймс приказал выбросить их за борт. И еще он имел невероятную наглость заявить, что Джорджина решила уплыть с ним, как будто братья не видели во рту у нее кляп или того, как капитан держал ее, словно багажную сумку.
Конечно, никто не удосужился сказать Джеймсу, зачем Дрю и Бойд пришли на корабль. Любой член экипажа мог сообщить, что если бы не братья Джорджины, подчиненные капитана Мэлори до сих пор сидели бы под замком, а по палубе «Принцессы Анны» разгуливали бы люди с «Нереуса». Но никто, очевидно, не решился перебить своего бешеного капитана и успокоить его этим фактом. Без ущерба для себя братьев мог бы выручить Конни, но одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, какое удовольствие доставляет ему наблюдение за окончанием длительного приключения. Он и не думал пускаться в объяснения.
Возможно, теперь Джеймс понял всю мерзость своего тогдашнего поведения. А если не понял, то от Джорджины ему ничего не услышать, поскольку она и не собиралась разговаривать с ним. Однако ее молчание, похоже, не очень волновало негодяя.
– Все дуемся, да? – заметил он, войдя в каюту. – Великолепно! Если уж мужчина должен нести бремя семейной жизни, слава Господу за эту благосклонность.
Слова по-настоящему ранили, тем более, Джорджина ни на секунду не сомневалась в их настоящем значении в устах Джеймса. А он имел в виду именно это, поскольку ни разу не попытался втянуть ее в беседу, спровоцировать скандал или что-нибудь еще.
Они устроились в той же каюте. Джорджина в подвесной койке, а Джеймс на большой кровати. Оба делали все возможное, чтобы не обращать друг на друга внимания. У капитана получалось восхитительно, но Джорджина из осторожности всегда старалась знать, где он находился. По крайней мере, чувствовала, сходя понемногу с ума всякий раз, когда Джеймс оказывался рядом. Вид, запах, воспоминания о прикосновениях…