И не успел Джеймс ответить ему, как Рослинн обратилась к мужу:
– А кто с ним собирался ругаться?
– Ты, дорогая.
Рослинн засмеялась. Смех у нее был низкий и хрипловатый, так что Джорджина от неожиданности даже заморгала глазами.
– По правде говоря, я сомневаюсь, но скажи, Энтони, почему я должна была ругаться?
Энтони неопределенно махнул рукой в сторону Джорджины, не удостаивая ее взглядом.
– Потому что он приехал домой с… со своей последней… в общем, с ней.
Это было слишком, чтобы Джорджина с ее характером смогла стерпеть.
– Я тебе не «с ней», ты, надутый осел, – спокойно произнесла она, но выражение лица ее было достаточно колючим и недружелюбным в отношении Энтони. – Я американка, а в настоящий момент – и Мэлори.
– Ну, молодец, дорогая. – Энтони презрительно улыбнулся. – Теперь ты будешь говорить, чему он тебя научил, да?
При этих словах Джорджина повернулась к Джеймсу и ткнула его в ребра.
– Больше никого не надо убеждать? Разве ты не так говорил?
– Ну, Джордж, – миролюбиво сказал Джеймс, – из-за чего сердиться?
– Я вовсе не сердита! – повысила она на него голос. – И вовсе не замужем, по меркам твоего семейства. Стало быть, это означает, что тебе надо искать другую комнату, понятно?
Это было слишком – угрожать ему сейчас, когда его организм не пришел в себя после того, как их так грубо прервали.
– Я поищу, черт возьми. Ты хочешь, чтобы его убедили? Сейчас я покажу тебе, как легко можно убедить моего братика. – И он со сжатыми кулаками двинулся на Энтони.
Встревоженная таким внезапным оборотом дела, Рослинн встала на пути Джеймса, который выглядел так, словно собирался разорвать ее мужа на мелкие кусочки.
– Ну вот еще, никаких драк в моем доме. Зачем вы позволяете ему дразнить вас? Вы же знаете, какой он.
Тут заговорил Энтони, уже более дипломатично.
– Но ты всем нам морочишь головы, разве не так, старик?
– Если бы ты думал головой, а не другим местом, то понял бы, что речь идет о вещах, насчет которых я не шучу, – с уничтожающим сарказмом ответил Джеймс.
Энтони медленно выпрямился, оторвался от стены. Джорджина, наблюдавшая за ним, подумала в этот момент, что он, наконец, поверил Джеймсу. Лицо Энтони приобретало все более комичное выражение. Прошло еще секунд пять, и он расхохотался.
– Господи, неужели правда? – его все больше разбирал хохот, да так, что он вынужден был опереться рукой о стену, чтобы не свалиться.
– Вот черт, – шепотом выругался Джеймс.
Рослинн с извиняющимся выражением лица улыбнулась Джорджине, а Джеймсу, который неодобрительно смотрел на Энтони, сказала:
– Вам этого следовало ожидать. Я слышала, вы безжалостно издевались над ним, когда он женился на мне.