– Джеймс, не пора ли нам спуститься в гостиную? Экипажи подъезжали к дому вот уже в течение целого часа.
– Это все мои родственники стремятся к случаю доказать свою преданность. Надеюсь, твои не найдут дорогу к дому.
Она обернула вокруг пальца один из своих золотых локонов и мягко заметила:
– Кажется ведь, ты уже начал избавляться от своего трудного характера?
– У меня всегда был легкий характер, любимая. Но ты до сих пор не убедила меня в том, что я должен простить твоих братьев.
Ее глаза вспыхнули, и вспыхнули еще больше, когда он перекатился по кровати и вновь оказался над нею. Гнев, который только-только стал разгораться, мгновенно угас, когда Джеймс накрыл ее своими объятиями.
И все же она напомнила ему:
– Ты не забыл, что пригласил их на обед?
– Нет, не забыл, но это дом Тони, а он запросто может выставить их отсюда взашей.
– Джеймс!
– Ну, в чем ты хочешь меня убедить?
Этот ужасный человек издевался над нею, и ей не оставалось ничего другого, как платить ему тем же.
– Ты невозможный. Никогда бы не подумала, что тебе может нравиться так вести себя.
– Но ты вела себя так… Вот и я.
Он повел губами по ее шее, и она засмеялась. Губы двинулись дальше и стали ловить один из ее обнаженных сосков, впились в него, стали целовать, и она почувствовала, как вся наполнилась страстным желанием. Руки ее обвились вокруг его тела, она вся отдалась наслаждению им, всем им, каждой его клеточкой.
– Джеймс… Джеймс, еще раз скажи мне.
– Я люблю тебя, девочка моя дорогая.
– Когда?
– Что когда?
– Когда ты понял, что любишь меня?
Его губы слились с ее губами в глубоком волнующем поцелуе, и лишь потом он ответил:
– Я всегда знал это, любовь моя. Иначе зачем же я женился на тебе?
Осторожно, боясь испортить минуту наслаждения, она все же напомнила ему:
– Но ведь тебя заставили жениться на мне.
Он поцеловал ее еще раз, усмехнулся и сказал:
– Не совсем так, Джорджи. Это я заставил твою семью заставить меня жениться на тебе.
– Что-что?
– Ну, дорогая…
– Джеймс Мэлори…
– Конечно, а что еще, черт возьми, мне оставалось делать? – воскликнул он, теряя терпение. – Я никогда не собирался сковывать себя никакими узами. И весь мир знал это. Скажи мне, как я мог изменить себя? Но я вспомнил, как этот шалопай, которого моя племянница называет мужем, дал окрутить себя, и подумал, что его пример может послужить и мне на пользу.