Она не хотела, чтобы что-нибудь из того, что он делал, прекратилось. Она на миг подумала было, а может быть, ей все это прервать, по крайней мере сделать попытку?… Говоря откровенно, она понимала, единственное, что нужно, это соглашаться и принимать все как есть. Но так ли?
Как совместить два противоположных отношения к нему? До этого она держалась от него как минимум на десять футов. Нет, на двадцать. А сейчас ей не хотелось бы, чтобы их разделял даже дюйм. Может быть, завтра она спросит себя, что же произошло?
– Капитан? – спросила она между поцелуями.
– Гм?
– Вы занимаетесь любовью со мной?
– О да, моя дорогая девочка.
– Вы действительно думаете, что так надо?
– Абсолютно. Это лечение от всех твоих болезней.
– Вы шутите?
– Нет. Твоя тошнота, твой жар, дорогая девочка, ничто иное как влечение… ко мне.
Она хотела его? Да она его терпеть не могла! Но тем не менее все, что он сказал, объясняло, почему она получает удовольствие. А может быть, одному из партнеров не обязательно любить другого. Все это так возбуждало. Да, она желала его, по крайней мере вот этого самого.
«Но вам нужно было спросить моего разрешения, капитан…»
Она этого не сказала, а только подумала. Ей надоело удивлять его. Она обняла его.
Он пристроился между ее ног. А она расставила их как можно шире, чтобы ему было удобней. Его губы встретились с ее губами, потом проскользнули к шее, потом снова к губам. Он выпрямился, хотя ей приятно было ощущать его тяжесть. Но зато она почувствовала усиленное давление внизу и, Боже, даже жар… Она ощущала его… толстый и твердый, прижимающийся так сильно, пробиваясь в нее. Она знала его тело, знала, что входит в нее. Она не боялась… но никто не говорил ей, что это будет так больно.
Она вскрикнула от боли и удивления.
– Капитан, я никогда не делала этого раньше.
Он снова навалился на нее всем своим весом. Его лицо прижалось к ее шее, его горячие губы ласкали ее кожу.
– Да я это и сам понял, – слышала она его слова. – И думаю, что тебе можно бы называть меня Джеймсом.
– Я это учту, но не будете ли вы возражать, если я попрошу вас прекратить все это?
– Да.
«Он что, смеется? Все его тело трясет».
– Я сказала что-нибудь не то? Что-нибудь грубое?
Действительно, он смеялся, громко.
– Прости, моя любовь, клянусь, я бы да, но… Милостивый Боже?… Не полагаешь ли ты, что… Ты была так нежна… О, черт подери.
Он улыбнулся.
– Дорогая, я не могу, даже если хотел бы. Да и нет нужды. Боли больше не будет. – И он продолжил.
Ее глаза горели, она получала чувственное удовольствие.
– Ты все еще хочешь, чтобы я прекратил?