– Я имею в виду…
Смеясь, он запрокинул голову, перевернулся на бок, потянув ее за собой. Теперь она смотрела на него сверху вниз и была чуточку сдержаннее в своих чувствах в этом новом для себя положении, до тех пор пока он не раздвинул ноги и она не заскользила между ними.
– Что я собираюсь делать с тобой, Джордж?
Он спокойно улыбался, прижимая ее к себе. В действительности она не возражала против его развлечения, кроме того, как обычно, она не уловила шутки.
– Начнем с того, что ты перестанешь называть меня Джорджем.
Спохватившись, она подумала, что не стоило бы говорить об этом. Но тут же успокоилась в надежде, что не обманулась и он не будет возражать против подобного замечания. Он, однако, показался ей таким же спокойным, как и прежде. Несмотря на улыбку, перемена в нем была почти осязаема. Перед ней вновь представал язвительный самодержец.
– И как же, скажи, пожалуйста, мне называть тебя? Твоим настоящим именем, может быть?
– Джорджина – мое настоящее имя.
– Попробуй еще раз, любимая, и на этот раз заставь меня поверить тебе.
Никакого ответа. В самом деле, она стала совершенно упрямой.
– Ах так, тогда мне придется вытянуть это из тебя силой, да? Мне приготовить все инструменты инквизиции – хлысты, дыбу и тому подобное?
– Это не смешно, – парировала она.
– Я полагаю, тебе не следует так думать, однако я мог бы найти в этом развлечение… Нет, не извивайся, любимая. Это кажется восхитительным, но как раз сейчас у меня настроение для объяснений. И почему бы нам не начать с причины твоей шарады.
Она взглянула на него и положила голову ему на грудь.
– Я должна была покинуть Англию.
– Ты попала в беду?
– Нет, просто я не могла оставаться там ни одного дня.
– Тогда почему ты не уехала обычным способом, заплатив за проезд?
– Потому что пароходы, пересекавшие Атлантику, были только английскими!
– Полагаю, это имело определенное значение…
– Минутку, я попытаюсь сформулировать… нет не смогу.
– Какого черта, тебя не устраивают английские пароходы?
Она прижалась щекой к его нахмуренным бровям.
– Тебе не следует искать что-либо дурное в этом, просто случилось так, что я стала презирать все английское.
– Неужели? И я входил в это число?
Когда его бровь поползла вверх, она почувствовала настоятельную необходимость вернуть ее назад.
– И ты. Я не смогла бы изменить своего мнения даже из-за тебя.
Он улыбнулся, потом захихикал.
– Мне все становится ясно, Джордж. Тебе бы не хотелось быть одной из тех вспыльчивых американок, не так ли? Это могло бы, конечно, объяснить акцент, который я был не в состоянии понять.