Первую минуту он потерял дар речи, увидев, кто почтил его своим визитом. Потом он обратился к своей визави.
— Не могли бы вы пояснить ваши слова? Признаться, я не имею ни малейшего понятия, коим образом я причастен к вашей судьбе, и какое зло должно свершиться вскоре по вашим же словам.
— Я объясню вам. За этим и пришла сюда, — она помолчала мгновение, потом проговорила. — Я знаю, вы имеете намерения в отношении девицы Ольховской. Не морщитесь, граф, весь Петербург ведает об этом, слепы мы к окружающим, когда любим. Значит, вам небезразлична ее судьба.
— Что вы имеете в виду? Говорите, если вам есть, что сказать. А нет, то не стоит попусту терять время и мое, и ваше.
— Вижу, вы испытываете ко мне неприязнь, Анатоль Михайлович. Чем я заслужила подобное?
— Ах, сударыня, я не испытываю к вам личной неприязни. Я просто не люблю прелюбодейство и обман.
Натали сузила в ярости глаза.
— Ах, как же вы все глупы с вашими понятиями чести! Холодные, расчетливые, но честные. Честные до глупости. Я шла к вам, как друг, хотела предупредить вас. Но, видимо, вам не нужно это, — она поднялась со стула в намерении уйти.
— Подождите, — остановил ее Воронин. — Прошу простить меня, я не в настроении в последнее время. Да и служба… Не хотите ли чаю? Позвольте я позвоню.
Натали кивнула, принимая предложенное перемирие. Она знала, что друзья Загорского недолюбливают ее, и была благодарна, что Воронин согласился выслушать ее. Он был необходим ей в дальнейшем, поэтому как бы ее ни задели его слова, ей нужно было иметь его в союзниках.
— Вы, верно, гадаете, что я имею сообщить вам по поводу девицы Ольховской и ее будущего, — начала Натали, пригубив глоток отменного индийского чая. — Я пришла к вам потому, что ей действительно угрожает нечто, способное сломать ее жизнь. Однажды он чуть не сделал это. Теперь, уверена, ему это удастся.
— Вы говорите о Сергее? — спросил Воронин. — Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду levage[33], Анатоль Михайлович.
— С девицей из хорошей семьи? Серж? Исключено!
— Не торопитесь, граф, вы не знаете многих причин на подобный поступок. Первая, не скрою сама девица. Не удаль ли покорить ту, что желает каждый второй холостяк столицы? Покорить ту, что так долго отвергала тебя самого, выставив в идиотом в глазах общества? А вторая и, пожалуй, самая приятная для Сержа — изрядно попортить нервы деду. Вы же помните, как он клялся, что никогда не даст продолжение роду Загорских. Но что лучше — не оставить ему наследников вовсе или смешать свою кровь с кровью ненавистного тому народа? Да-да, не смотрите на меня так удивленно, bâtard